Чекисты рассказывают. Книга 7-я

— Зачем вы его записали в свою записную книжку?

— Мне назвали эту фамилию и адрес.

— Где и кто назвал?

Рамони не хотелось отвечать на этот вопрос, но майор ждал.

— Мой знакомый, в капитанерии порта Монполи, как синьора, к которому можно в случае надобности обратиться, — придумывал на ходу Рамони.

— Вы встречались с Чукриным?

— Нет.

— Кто этот ваш знакомый?

— Сержант из капитанерии.

— Зачем же ему понадобился советский гражданин Чукрин?

— Сержант просил меня найти Чукрина, побывать на улице, где он живет, посмотреть на его дом, но я ничего не сделал, меня задержали. Я хотел попросить бармена Вартанова помочь мне найти Чукрина.

— За это решили заплатить ему джинсами? — Майор Евдокимов своими вопросами загонял Рамони в угол. — По законам нашей страны вы совершили преступление. Капитан судна об этом проинформирован.

— Я совершил ошибку. Прошу простить меня. Я хотел бы письменно принести извинения, просить прощения у советских властей.

Майор Евдокимов дал Рамони бумагу и тот склонился над столом.

«Я, Марчелло Рамони, — писал он, — гражданин Италии, работаю на судне «Амалия». С 1981 года периодически посещаю Новочерноморск. В 1982 году в порту Монполи я встретился с сержантом капитанерии порта, который предложил мне собирать сведения о советских и других судах, хотел знать их названия и номера, а также данные о движении грузов и назначении сооружений в порту. В дальнейшем я имел встречи с сотрудниками службы информации — капитанерии порта. В своей жизни я сделал ошибку и обещаю советским властям больше не делать этого...»

...Перед тем как отправиться на доклад к полковнику Шахтанину, майор Евдокимов зашел в кабинет к следователю, допрашивавшему Вартанова.

— Валюту покупал у иностранных моряков, приходивших в Новочерноморск. Обычно это проходило в баре ресторана «Бригантина», — цедил сквозь зубы Эдик.

— Сколько вы платили Рамони за джинсы? — спросил следователь.

— Смотря за какие, от 150 до 200 рублей.

— Только рублями?

— Свободно конвертируемой валютой... Долларами, марками, лирами.

— Скажите, Вартанов, вы Чукрина знаете?

— Что-то слышал. Кажется, моряк.

Следствие по делу Вартанова только начиналось. С санкции прокурора он в тот же день был арестован. Предстояла большая и нелегкая работа по расследованию не только его валютно-контрабандных сделок, но и видеобизнеса.

Отпустив майора Евдокимова домой, Николай Васильевич пошел на доклад к генералу Гаевскому.

— Чем порадуете? — спросил Алексей Иванович.

— Особо нечем. Евдокимов доложил о всех событиях сегодняшнего дня. В основном все наши прогнозы и подозрения подтвердились. В записной книжке Рамони есть адрес Чукрина. Рамони получил задание найти его в Новочерноморске.

— Значит, надо полагать, те, кто вербовал Рамони, вербовали и Чукрина? Одна компания.

— Очевидно, так, Алексей Иванович. Чукрина не хотелось им упускать. Уж больно заманчивой показалась им должность радиста.

— Вот вам и ответ, Николай Васильевич, зачем помощники военных атташе бродили по улице и фотографировали его дом.

— Рамони давалось задание по «ракетам» или это его инициатива? — спросил генерал.

— Ему было предложено найти полигон в районе Новочерноморска и посмотреть, что на нем есть. В тайнике обнаружен «Вопросник» и его собственноручные записи шпионской информации. На проявленной пленке засняты портовые сооружения, грузы, многие суда, военные корабли.

Николай Васильевич нашел в папке объяснение Рамони и передал его генералу.

К концу следующего дня было принято согласованное решение в отношении иностранца. Оно гласило:

«...учитывая добровольное признание Марчелло Рамони, советские компетентные органы, руководствуясь принципами гуманизма, решили ограничиться выдворением итальянского моряка из нашей страны без права въезда в СССР».

Узнав об этом решении, вынуждена была подвести итог и иностранная пресса:

«...История агента, введенного в экипаж грузового торгового судна, лопнула, как мыльный пузырь».

Статья в советской газете заканчивалась словами чекиста, принимавшего участие в разоблачении агента: