Челюсти пираньи

Ннемая сцена, что последовала вслед за грозным окриком, будет всплывать в моей памяти до конца моих дней. Все застыли на месте, изумленно смотря друг на друга и, не понимая, что происходит. В комнате появилось с десяток человек с пистолетами, которые грозно смотрели на охранников Шутника. Несколько секунд никто не решался не только сделать движение, но, как мне казалось, даже вздохнуть.

– Всем немедленно бросить оружие на пол! – последовала новая команда.

Оружие с жутким грохотом полетело на пол. Я мог подобрать любой автомат, но у меня не осталось на это сил. Я плохо различал, что происходит вокруг, так как один из ударов ботинком пришелся мне в глаз, и он заплыл, но я все же заметил, как на меня надвигается темный силуэт. Что-то знакомое привиделось мне в нем, но определить: кто это я никак не мог.

– Александр Александрович, вы живы?

– Жив. Вы кто?

– Вы меня не узнаете, – удивился до боли знакомый мне голос. – Я же Гарцев.

– Вы вовремя, еще бы пару секунд – и я был бы уже далеко.

– Боюсь, что вы правы. Вот мерзавцы! – Дальше последовал текст, который просто невозможно воспроизвести на бумаге. Вылив таким образом свой гнев или какое-то другое сильное чувство, Гарцев снова посмотрел на меня.

– Вас надо в больницу, выяснить, не сломано или разорвано у вас чего-нибудь внутри?

– Ничего не сломано.

– Откуда вы знаете?

– Чувствую, я хорошо знаю реакции своего организма.

И все же встать без посторонней помощи оказалось мне не под силу. Меня взяли за руки и за ноги и понесли в соседнюю комнату, где положили на кровать. Эта комната, а следовательно и кровать принадлежали Ланиной. Я даже почувствовал слабый запах духов, идущий от подушки.

Едва я лег, как в комнату вошел Гарцев.

– Тут лежать лучше, чем там на полу? – усмехнулся он.

– Лучше.

– Я не нашел Ланиной. Где она? Она жива?

– Жива, но ее здесь нет.

– А где она есть?

Я не знал, что сказать. Мысли мои путались, мне было трудно понять, что происходит. Кому верить, а кому не верить? Кто за нас, кто против нас? Почему тут оказался Гарцев, с какими целями он сюда прибыл? Я соображал с большим трудом, кажется, избиение отразилось на всех функциях моего тела.

– Вы мне не верите? – услышал я как сквозь вату далекий голос Гарцев.

Но ответить я не успел, так как внезапно провалился в такую глубокую пропасть, в какой еще, кажется, никогда не оказывался.

Я очнулся, когда уже было светло, лучи солнца, словно стрелы, пробивали насквозь шторы и падали мне на лицо. Рядом с моей кроватью кто-то находился. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что роль сиделки выполняет Ланина.

Она склонилась надо мной, а затем громко закричала:

– Он проснулся!

Появился человек, в котором я по неуловимым признаком признал врача. После того, как Ланина вышла из комнаты, последовала долгая и нудная процедура моего осмотра, которую я здесь опускаю. Выяснилось, что знание моего организма меня не подвело, никаких переломов и внутренних кровоизлияний медик не обнаружил. Зато ушибов, ссадин и прочих следов избиения на моем теле была самая настоящая коллекция.

Врач удалился, обильно смазав мои раны какой-то мерзко пахнущей мазью. Я чувствовал себя сносно разумеется по сравнению с предыдущим вечером, когда я потерял сознание. А потому меня обжигало нетерпение снова увидеть Ланину. И она не заставила себя ждать.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Более или менее. Мне кажется, я могу даже встать.

– Доктор сказал, что пока не надо. Поэтому, прошу вас, лежите.

– А вы, это же ваша кровать?

– Она в этом доме не единственная.

Я посмотрел на нее.

– Когда вы вернулись сюда?

– Ночью. Я стала звонить вам по сотовому телефону, но никто не отвечал.

– Вы шли ночью по лесу!?

– Да, шла, – подтвердила Ланина. – Когда я сюда пришла, то застала Гарцева и его охрану. И еще несколько трупов. Но их уже убрали.

– Единственная радостная новость, – проворчал я. – Кстати, а почему не работал мой телефон, кто-то же должен был ответить.

– Он был разбит, в него попала пуля.

– Что с Арсением? – спросил я.

– Он в больнице, мы его постараемся переправить в Москву. Скажите, вам вчера было очень страшно? – вдруг спросила она.

– Страшно, – подтвердил я.

– И все же вы сделали это? – задумчиво произнесла она. – Почему?

– Обычный человек не понимает смысла подавляющего большинства своих поступков, – сказал я. – Я не исключение.

– А вы обычный человек?

– Без всякого сомнения.

– В таком случае, спасибо. – Она наклонилась ко мне и поцеловала в щеку. Затем встала и быстро вышла. Я посмотрел ей вслед, затем натянул одеяло на голову. Я чувствовал себя еще слабым, и потому меня тянуло ко сну.

Глава двенадцатая