Челюсти судьбы

Салтанова ответила, и подруги переглянулись. Получалось, что это случилось вечером того же дня, когда они приезжали к ней.

– А нам соседи сказали, что в тот вечер Софья Арсеньевна ушла из дома с какой-то цыганкой.

– Верно, – кивнула Салтанова и снова поежилась, словно ей было холодно. – Я тоже ее видела. Волосы черные, платком по-цыгански повязанные. Пиджак, длинная пестрая юбка с оборками.

– Молодая? Старая?

– Лица я не разглядела. Но сдается мне, что не очень молодая, но и не старая.

Розалия? Но нет, Розалия никогда не носила цыганских одежд. Всегда ходила подчеркнуто аккуратно и по-европейски одетая. Да и длинных кос у нее не было. Аккуратная стрижка, только что закрывающая шею. Кто же тогда приходил за Софьей Арсеньевной? И куда увел? И, самое главное, под каким предлогом?

На все эти вопросы у подруг, увы, пока что не было ответов. И за неимением ничего лучшего они полезли в подвал дома Софьи. Ну да, за крысой. Верней, за крысом – молодым, красивым и сексуально активным. Чтобы Людвига, наконец, почувствовала бы себя настоящей дамой.

Вход в подвал был открыт. То ли водопроводчик приходил, да забыл потом закрыть за собой дверь. То ли еще почему, но замка на двери не было. И подруги вошли в воняющее сыростью и гнилью помещение, осторожно пригибаясь, чтобы на набить себе шишек о ржавые трубы, обмотанные каким-то тряпьем. С труб капало, под ногами хлюпало, а уж пахло в подвале так, что можно было запросто с непривычки потерять сознание.

– Ну и вонища! – простонала Леся. – У меня голова кружится!

– У меня тоже. Но Салтанова сказала, что крысы у них есть! Так что нужно потерпеть.

Подруги шлепали по сырому полу, поглядывая по сторонам. Свет в подвале горел. Но крыс видно не было. Зато за их спинами мелькнула какая-то большая серая тень. Или это им только показалось? Но так или иначе, а подругам стало внезапно жутковато. И они застыли на месте.

– Слушай, а если мы даже увидим крысу, то что нам с ней делать? – шепотом спросила Леся.

– Как что? Ловить!

– Голыми руками? А я слышала, что крысы являются переносчиками целой кучи болезней.

– Ага. Чумы, например.

– Чума или не чума, а гепатит – желтуху – они точно переносят. Не хотелось бы подцепить от подвальной крысы гепатит.

Кире этого тоже не хотелось, и поэтому она остановилась.

– Слушай, а ведь точно! Если мы притащим Лисице больную крысу, которая заразит его Людвигу, он нас за это по головке не погладит.

– Вот! А я тебе о чем говорю!

– Надо нам отсюда выбираться! – занервничала Кира. – Нечего нам тут лазить! Того и гляди, в самом деле чем-нибудь заразимся. У меня есть другая идея.

– Получше?

– Гораздо лучше! Пойдем!

Но, добравшись до двери, подруги обнаружили, что теперь она закрыта. Вот так вот! Та серая тень, напугавшая подруг, скорей всего, была слесарем из ЖЭКа, который явился в подвал по своим делам. И, закончив их, вышел и запер подруг! Наверное, он и понятия не имел, что в подвал пожаловали две гостьи. Какой нормальный человек по доброй воле сунется в вонючий подвал?

– Какой кошмар! – простонала Леся. – Мы останемся тут навечно!

– Не выдумывай! Мы будем кричать.

– И что?

– Кто-нибудь пройдет по лестнице, услышит и выпустит нас.

Лесе этот вариант развития событий не очень понравился. Наверняка придется бежать за тем же слесарем и ключом. Слесарь, может быть, и вернется, но ругаться будет ужасно!

– Может быть, есть другой выход из этого подвала?

– Да? И какой же?

– Через окошко, например.

И Леся дрожащей рукой показала на крохотное окошко, видневшееся под потолком.

– Если подтащить вон те старые ящики, а потом встать на них, то запросто можно дотянуться.

– Придется выбить стекло.

– Плевать на стекло!

– Мы испачкаемся.

– Ничего, мы осторожно.

И, не дожидаясь помощи подруги, Леся сама принялась перетаскивать один ящик за другим. Кира присоединилась к ней. Но не успела она поднять очередной ящик, как из ее груди вырвался удивленный вскрик:

– Ой!

– Что? Что там? Крыса?

– Нет, не крыса. Какие-то чемоданы.

– Чемоданы? – изумилась Леся. – Чьи чемоданы?

– Не знаю. Два чемодана.

Леся побежала к подруге и тоже увидела чемоданы. Они были вполне приличными и даже новыми. На колесиках и с красивыми простроченными кармашками. Один побольше, а другой чуть меньше. Даже не чемодан, а скорей сумка, которую полагалось ставить на первую, чтобы дополнить комплект.

– Дорогая вещь, сразу видно, – заметила Кира. – Я такие в Пассаже видела. Вместе они пятнадцать тысяч стоят.

– Сколько? Почему так много?

– Фирменная вещь.

– Все равно очень дорого.

– Так ведь и пользоваться ими ты будешь всю жизнь. Они не сломаются в первой же поездке. Еще и твоим детям послужат!

– А тут они что делают?

Это был хороший вопрос. В самом деле, что делали тут эти дорогие чемоданы? Кто их тут поставил? И зачем поставил?

– А может быть, там тротил? Или этот… как его… тринитротолуол?

– Взрывчатка?

– Ага!

– Не знаю. Думаешь, кто-то хочет взорвать этот дом?

– И кто? Террористы?

От мысли о том, что они, сами того не желая, наткнулись на склад террористов, подругам стало совсем худо. Этого им еще только для полного счастья не хватало!