Челленджер

– Знаешь, есть идея получше. Попробуй прогнать вот это. – На стопку бумаги легла флешка. – Результаты из больницы.

– Как из больницы? – растерялся я. – С новыми датчиками? Откуда?

– Не хотел тебя отвлекать, сделал сам на прошлой неделе.

– То есть как "сам"? – продолжал недоумевать я. – А алгоритм, а параметры… Ты заказал опыт и поехал без меня? С некалиброванной аппаратурой?

– Да нет же, это необработанные данные. Тим установил эквизишн, и я произвёл пару измерений в конце чужого опыта. – Он заговорщицки подмигнул. – У меня немало полезных связей, среди них – несколько врачей и анестезиологов.

Я оглянулся на Тамагочи, вернувшегося незадолго до прихода начальника и по обыкновению сразу уткнувшегося в экран. После упоминания своего имени он, казалось, напрочь забыл о намерении изображать безразличие и буквально ел Ариэля взглядом.

– Постой-постой… – спохватился я. – Всё это очень хорошо, но в буклетах указано, что мы будем демонстрировать эксперимент в реальном времени.

– Так это гораздо круче – не просто аквариум со стерильными условиями, а среда, максимально приближенная к действительности.

– Да, но как показать, что система и впрямь работает? Фокус же в том, чтобы было наглядно: вот наши измерения, вот то, что есть на самом деле, – пожалуйста, сравнивайте.

– Ничего, – ухмыльнулся Ариэль, поднимаясь, – обработай, проверь и, если всё нормально, я раздобуду необходимые медицинские снимки.

Прежде всего я прогнал стандартные тесты, теряясь в догадках, что же я упустил. С каких пор эти двое стали мутить опыты за моей спиной? С какого, собственно, перепуга? Впрочем, растекаться мыслью по древу было некогда: вопреки тайным надеждам, данные казались вполне приемлемыми, лишая предлога для проволочки.

Я приступил к обработке и вскоре получил вполне стабильные результаты, с чёткими, ярко выраженными деталями, какие не часто встречаются в нашей практике. Кроме того, оптимальные параметры оказались на удивление близки к применяемым для старых сенсоров. Это не вязалось с прежними наблюдениями, и я взялся за анализ выборочных точек.

Когда на покрытом сеткой уродливых трещин экране начали выстраиваться графики, голос Ариэля вернул меня к действительности. Я поспешил поделиться сомнениями, но он отмахнулся, заявив: дескать, нет причин для тревоги – характерное смещение частот в живой ткани давно известно.

– Арик, я лучше продолжу тюнинг. К чему рисковать…

– Не время затевать научные изыскания, – нетерпеливо отрезал он. – Хочешь – попросим Тима пересмотреть заново, и выслушаем ещё одно мнение.

– Но опять же, это не режим реального времени…

– А кто виноват?! Ты два месяца рассказываешь, что всё готово, – в его тоне прорезался металл, – а теперь признаёшься, что это не так? Я дал тебе решение, скажи: "Спасибо"! Думаешь, я позволю до последней минуты ковыряться в параметрах? Презентация недоделана, оформление…

– Дай мне работать, и я налажу всё к сроку. В конце концов, это важнее оформления презентации.

– Значит, так: в твоём распоряжении два часа, потом ты сворачиваешься, и едем с тем, что есть. Тим, – продолжил он, отворачиваясь, – зайди ко мне в кабинет.

Двухчасовая подачка, направленная на создание видимости компромисса, сгущала набухавшие в голове предгрозовые тучи. Впрочем, вскоре в глаза бросилась характерная особенность, полностью поглотившая моё внимание – в спектральной репрезентации присутствовали два ярко выраженных пика, будто у новых сенсоров имелось две близкие собственные частоты. Теоретически такое было возможно, но встречаться с подобным явлением прежде не доводилось. Кроме того, один из двух "горбов" подозрительно напоминал старые датчики, что объясняло, почему наилучшие результаты получались именно с теми параметрами.

Ответ напрашивался сам собой – Арик отобрал удачные случаи из прошлых экспериментов, усилил частоты в типичном для новых сенсоров диапазоне и всучил мне под видом мнимого опыта. Верить в это не хотелось, и я навалял простенький поисковик, сравнивающий информацию с базой данных.

В этот момент снова ворвался великий комбинатор.

– Слушай, что ты мне подсунул? – перебил я с ходу начавшиеся настырные требования. – Давай начистоту: не было никакого опыта ни в какой больнице.

– Что ты такое несёшь? – скривился Ариэль.

– Именно то, что ты слышишь. Скажи лучше: где ты это надыбал?

– Тим, ты сделал, что я просил?

– Всё готово, – отрапортовал Тим.

– Великолепно! Твои соображения?

– Существенных отклонений не обнаружено, – зачем-то вскочив, Тим расправил плечи и, кажется, даже стал на пару сантиметров выше. Это был уже не Тамагочи, а Тим Могучий, грозный и ужасный Тим, – напротив, налицо все признаки валидности. Естественно, местами присутствуют локальные аномалии, в совокупности не выходящие за приемлемые…

– Ты издеваешься?! – Прервав новоявленную звезду офисных интриг, я обратился к начальнику: – Думаешь, я не понимаю, что происходит?

На шум пришёл Стив и, прислонившись к косяку, остался в дверях.

– Два человека говорят тебе… – продолжал напирать Минотавр.