Челленджер

– В каком смысле, ты что будешь им сообщать, что есть "та" и "эта"?

– А как же! Не-не, ты не понял – врать я не собираюсь. Лишняя ментальная нагрузка… Скрывать, выкручиваться и для каждой держать в голове свою версию – не, так не пойдёт. Всё должно быть честно. Каждой впаривается та же самая модель свободных отношений. Главное – чтобы они не встречались. По принципу: разделяй и властвуй!

– It won't work.[51]

– Да ну тебя, хватит Шурикизм разводить. Тут важно, чтобы они были из разных социальных кругов или хотя бы тусовок и не пересекались. В этом плане необходима предельная осторожность. Система хрупкая и требует деликатности, местами даже большей, чем обычные отношения.

– Это бред.

– Шурик! Ёлкин дрын! Я ведь подобное уже проделывал. Ты, типа, не в курсе?! Модель несомненно шаткая, но если аккуратно… Женщины, понимаешь ли, существа загадочные…

Меня всегда поражало, что в слове "женщина" нет мягкого знака. Хотя, казалось бы, должен быть. Эта навязчивая мысль посещает меня каждый раз, как я с ним сталкиваюсь.

– Так вот, женьщина теоретическую информацию усваивает плохо. Пока ты её хорошо окучиваешь, a другие претендентки в поле зрения не роятся, – всё ништяк. Если, конечно, ты изначально такие условия поставил, и она их приняла.

– Ну-у… – лицо Шурика собирается в кислую мину.

– Бедненький, измучился? – я возвращаю ему косяк и принимаюсь делать новый. – Никаких "ну". Сконцентрируй свой могучий аналитический разум и вообрази: вот я её охмуряю, и я весь такой… мм… харизматичный и неотразимо сексуальный, и когда она уже готова, вся из себя эдакая… эм… тёпленькая, в разгаре обаяния первого флирта, сообщается радостное известие… что мол, увы, простите великодушно, я веду исключительно свободные отношения. И что? По-твоему, она уйдёт? Хуй. Никуда она не денется. Она скажет: сперва попробую, а там видно будет.

Шурик хихикает.

– А попробовав, куда она денется, – я щёлкаю пальцами и картинно развожу руками. – Короче, всё реально. Если глаза соперницами не мозолить, и если она со всех сторон удовлетворена, то до поры до времени она наша.

– То-то и оно, что "до поры до времени". Ты это, не отвлекайся, мы не в театре, – он жестом подгоняет меня, требуя ещё курева.

– Да-да, не извольте беспокоиться. А "до поры" и ладно, тех, кто не тянет эту невыносимую лёгкость бытия, исключаем из команды почётных финалисток. Нужна ведь ротация. Мы же, в идеале, хотим каждый раз новую. Так что списываем на неизбежные издержки и меняем по мере выхода из строя. Техобслуживание – ремонтец, смена запчастей и поехали дальше.

– Особенно мне нравится это "мы".

– Ага, я… как это? Пытаюсь добиться вовлечённости. Так сказать, личной ангажированности в решение поставленной задачи. А там, кто знает, может ты тоже соблазнишься. Я уже не раз намекал – эта твоя моногамия…

– Щас… – Шурик выхватывает у меня свежескрученный косяк. – Я вот чё вспомнил, где-то я читал про четыре типа женщин по Юнгу.

– О! Валяй. Чувствуется конструктивная струя. Нечего мелочиться, ваять надо на прочном теоретическом фундаменте.

Шурик откидывается на подушках и задумчиво разглядывает клубы дыма.

– Итак, – наконец изрекает он, – Юнг утверждает, что есть четыре типа женщин: Домохозяйка, Поэтесса, Амазонка и… и Жрица. Это светлые стороны, теперь, у каждого архетипа есть и тёмные: Домохозяйка – стерва, Поэтесса – шлюха и истеричка, Амазонка… мм… ну Амазонка – это само по себе, а Жрица – ведьма, она же Фурия.

– М-да, красиво излагаете. Хотя, если кроме шуток, четырёх я не потяну. Четыре – перебор с практической точки зрения. Я, само собой, половой гигант и всё такое… Но в разумных пределах.

– Впервые слышен голос разума!

– Думаю – три. Три – офигенное число…

– Ага, – хмыкает Шурик, – Святая Троица.

– Во-во, три – в самый раз. Наиболее близкое к "много", но ещё реально. Да и число хорошее. Богоданное! Аж три женских ипостаси можно совокупить.

– Слушай, совокупитель, давай хоть бога в покое оставим.

– Как скажешь, бога оставили. Будем на троих соображать: только ты, я и Карл Густав, – я вскакиваю и принимаюсь расхаживать, размахивая руками. – Не, ты прикинь: во-первых, никакого соревнования, – это тебе не та или эта. А во-вторых, даже с точки зрения геометрии – тело, опирающееся на две точки, образует неустойчивую фигуру. То ли дело три.

– Тогда точки должны располагаться на линейно независимых векторах, – резонно замечает Шурик. – Раз уж ты про устойчивость.

– Мм… Чёт с линейной независимостью ты переборщил.

– Не, это оно и есть! Мы прям по Юнгу и пойдём.

– В смысле?

– Для твоей безумной конструкции надо по одной представительнице каждого типажа.

– А-а, вот ты о чём. Почему бы нет. Как там было?

– О'кей, перво-наперво, берём Домохозяйку.

– Ой, не… Домохозяйка – это скучно. Лучше эту, как её… Жрицу или Амазонку.

– Не дури. Домохозяйка – это основа. Тебя же должен кто-то кормить… заботиться… Взгляни на себя!

Мы оба скептически осматриваем меня, превратившегося за последние дни в пустынного странника. По меркам Шурика, не говоря уже о среднестатистическом жителе Калифорнии, я выгляжу хуже бомжа-неудачника.