Челнок

Из динамиков полилась ласковая, как теплое море, плавная музыка, свет медленно утих до полумрака, по белому потолку, как по большому экрану, потекли, переливаясь пятна и разноцветные волны.

Бархатный мужской голос посоветовал расслабиться.

Голос был рядом, голос обволакивал словами, голос проникал в сознание, голос звучал в подсознании, он звал и вел за собой все глубже, в подвалы памяти, где хранились, давно не видевшие света тайны собственного «я».

И вдруг возникали, оживали, светились яркими красками картины прошлого. Двух- , трех- пятилетней давности, солнечной юности, беззаботного детства… На безоблачное небо счастливой поры наплывали грозовые тучи несчастий, сверкали молнии споров и противостояний, проливался дождь очищения и светлела душа…

…Жанночка всегда была толстой девочкой, неуклюжей и неповоротливой. Она не играла в классики и салочки, не прыгала через веревочку, не бегала до изнеможения от бьющей через край энергии. И от того была нелюдима, жила без подруг.

Когда подросла, могла часами сидеть на кухне, уткнувшись в книжку. Рядом клала нарезной батон белого хлеба и полбатона любительской колбасы. Откусывала от того и другого, жевала и читала, переворачивала страницу и опять отправляла в свои закрома по куску хлеба и колбасы.

Единственной пользой от таких ее упражнений можно было считать получение знаний, совмещенное с поглощением пищи. Отсюда, наверное, и высокая усвояемость. И знаний, и еды.

Жанна легко поступила в финансовый институт и с отличием его закончила. После института пришла на самую низкую должность в Минфин. И благодаря своей работоспособности и усидчивости, а сидеть было на чем! – с годами Жаннин круп достиг внушительных размеров – Жанна медленно, но верно поднималась по служебной лестнице.

И старела вместе с родителями.

И перестала ждать своего принца.

Только никогда неизвестно, в каком виде лукавая судьба пошлет женщине того Единственного, с кем запоет душа и будет блаженно телу.

Ефим Григорьевич Распутинский шутил, что он – незаконный потомок Григория Ефимовича Распутина, хотя ничем не был схож с своим якобы предком. Мал ростом, почти окончательно лыс и веснушчат.

Какой-то ржавенький местечковый еврейчик.

Но живчик, настоящий сперматозоид, перпетум кобеле, как его усмешливо, но с тайным уважением величала Жанна.

Она и оглянуться не успела, как пришедший в Минфин по каким своим делам Ефим Григорьевич Распутинский назначил ей свидание, она и сообразить не успела, как Ефим увез ее на дачу, она и охнуть не успела, как Перпетум Кобеле сотворил из нее женщину. И, как настоящий творец, Ефим был неутомим, пока не добивался высокого результата. А потом закреплял достигнутое еще раз. Как контрольный тест.

Ефим был женат, работал директором крупной строительной организации и был также неутомим в работе, как и в любви. Уже тогда, в совковые времена, у него водились деньжата. Они просто липли к нему. Ефим, как царь Мидас, все превращал в золото, извлекал прибыль из любой комбинации.

В этом смысле Жанна оказалась настоящим кладом для Ефима. Она являлась специалистом высочайшего класса, она стала для него источником информации и партнером по мозговым атакам. А ее могучее телосложение возбуждало в нем неуемную жажду победы. Как у Наполеона. И он кидал в бой все свои резервы, ощущая как томно слабеет Жанна после каждой успешной атаки. До тех пор пока она не издавала стон, похожий на рык побежденного зверя.

И еще Ефим всегда был щедр. Он даже не столько давал деньги Жанне, он платил за нее. Жанне открылись двери дорогих ресторанов, для нее стали доступны и вошли в ее ежедневный быт парикмахеры и косметологи, массажисты и портные высокого класса.

Жанна расцвела и обрела в себе уверенность.

И чувствовала, как у мужиков отвисает челюсть, когда она величественно шествовала, покачивая своими достоинствами, в жемчугах и золоте, модно и дорого одетая, распространяя запах дорогих духов.

Дела ее с Ефимом по-настоящему закрутились, когда рухнула империя и надо было скорее подобрать бесхозный обломок покрупнее и поценнее. Альянс Жанны и Ефима стал настолько крепок, что он развелся с женой, от которой все равно не было никакого толка, разве что пара отпрысков, к сожалению, не пошедших в папу.

И Ефим вступил в брачный союз с Жанной.

Жанна помогла Ефиму избежать тяжелых финансовых потерь после всевозможных финансовых реформ нового времени и во время всемирного дефолта.

Через несколько лет объем их капиталов возрос настолько, что Ефим пустился в самостоятельное плавание, а Жанна ушла со службы на заслуженный отдых. Хотя до пенсии ей было еще вроде бы далеко, но об обеспеченной старости уже можно было не беспокоится.

Жанна стала жить для семьи. Не полной, к сожалению, семьи, потому что детей Господь Жанне не дал.

Она взяла на себя все заботы по дому.

По нескольким домам.

В Москве, за городом и за рубежом.

За это нелегкое бремя Ефим для Жанны основал благотворительный фонд. Назвали они его по первым буквам своих имен «ЕЖ». Получалось в просторечии «ЁЖ».