Челнок

Лариса позвонила Кавказцу, у него, как всегда, не было денег и она полетела к нему. На крыльях любви. Точнее на крыльях «Аэрофлота». А когда самолет поднялся над облаками, словно стал ближе к Всевышнему, Ларису вдруг осенило. Она впала в такое же состояние, которое испытывала сейчас, во время тренинга на погружение. И увидела со стороны себя, стоящую в дверях дымной шашлычной и держащую за руку сына. Или лучше дочку… То ли подарок, то ли наказание…

Лариса вышла в аэропорту и пересела на обратный рейс. Вернувшись, сделала аборт.

Еще один нераспустившийся бутон в ее жизни.

Спасибо, помогала, участвовала, сочувствовала Жанна. У нее в фонде на одной из презентаций Лариса завела себе женатого любовника. Но отношения у Ларисы с ним сложились рваные, как клочья дыма на небе – то темно, то просвет…

Но сложились же.

И когда Лариса увидела всю свою жизнь на сеансе погружения, ей стало – так жалко! – жалко себя. Она вдруг ярко вспомнила то самое, еще детское чувство острой жалости. Когда она жалела маму, жалела папу, жалела сводную сестру и отчима…

И Ларисе стало жалко Жанну, стало жалко жену Кавказца, самого Кавказца и не родившееся дитя их любви.

Ларисе стало жалко всех на свете.

И она простила…

Всех на свете…

…Неисповедимы пути Господни.

Мать Гули, круглая сирота, всю свою жизнь провела в детском доме, а когда выросла и началась вторая мировая война, попала в Казань. Работала на заводе, жила в общежитии.

Годы прошли, война давно кончилась пока не присмотрел сироту казанскую парень молодой. Случилась у них любовь, да еще какая! До настоящего зачатия.

И появилась на свет девочка Гуля. Вся в отца – татарочка. Девочка с прекрасным голосом. Специалисты слушали и советовали, чтобы Гуля непременно продолжила свое музыкальное образование в Москве.

Вот и перебрались родители Гули в Москву. В дворники пошли. В служебную квартиру.

Гуля училась, пела, росла и жизнь ее была, как песня, которая набирала силу от куплета к куплету. Пока не оборвалась на высокой ноте – в одночасье родители Гули погибли в автокатастрофе, а Гуля от потрясения потеряла голос.

Видно, на роду у нее было написано – быть сиротой.

Жизнь не закончилась, но потеряла смысл, словно опустилось солнце за горизонт и наступили, как казалось, вечные сумерки.

Единственным просветом была музыка, Гуля постоянно ходила в консерваторию, в зал Чайковского, она была благодарной слушательницей и музыка… отблагодарила ее.

Неисповедимы пути Господни…

В час означенный, но Гуле по значению своему для нее неведомый, но посадил Всевышний рядом с ней на концерте молодого человека.

Он оказался математиком по образованию, работал в НИИ, но слышал гармонию в сухих столбцах цифр и уравнений и музыка была сродни его душе. И живое ее воплощение он нашел в Гуле.

Они женились, и она родила ему двойню – мальчика и девочку.

Оказывается на розе жизни могут быть не только шипы…

А когда возникла угроза существованию ее семьи, когда стало невозможно жить на нищенскую зарплату ученого мужа и учителя музыки, Гуля влилась в ряды челноков. В ней проснулся древний инстинкт Чингисхана, и она присоединилась к своим сородичам по крови.

Людмила видела Гулю в группе татар. Они всегда ездили своим кагалом, покупали в вагоне сразу несколько купе, в какое-то складывали товар, в остальные набивались сами. И товар они везли всегда один и тот же для всех.

На семинаре Людмила и Гуля только глянули друг на друга и молчаливо согласились не упоминать о своей челночной деятельности.

Заработанное Гуля тратила на семью. Муж ее стал кандидатом математических наук, но прозябал в своем НИИ. Гуля оплатила институту продолжение работ по теме, которая интересовала мужа, она отправила его на семинар в Финляндию, где он выступил с докладом и даже получил лестные отзывы зарубежных коллег, она построила коттедж за городом…

Что еще?..

Главное, у нее появились внуки!

Кончилось ее сиротство, будет продолжение рода.

Все это Гуля по-новому осознала во время погружения в свое прошлое…

Она поняла, что у нее была крутая обида на свою судьбу, на Создателя и она попросила прощения у Него…

И еще она вдруг поняла, что надо найти родных отца, что надо искать корни матери…

И собрать всех своих под своим крылом в своем коттедже…

Поистине неисповедимы пути Господни!

…Людмила не очень доверяла этому погружению в прошлое и была немало удивлена, когда ей удалось дойти до внутриутробного периода своей жизни. Когда она жила внутри своей мамы и была связана с ней пуповиной, когда сердце матери качало кровь за двоих.

Картинка была смутная, нечеткая, но Людмила видела мир глазами матери. На какой-то кухне, скорее всего это была кухня дома, в котором они жили, мать жарко убеждала в чем-то своего мужа, отца Людмилы да с такой страстью, что и Людмиле хотелось крикнуть, как же ты не понимаешь, папа!?