Читаем Человечье сердце (СИ) полностью

А Элари появлялся ещё не раз. Имелись сильные подозрения, что он теперь уже "играет" по личному распоряжению Императора Ойрин. Но сведения, которые он приносил, всегда подтверждались.

— Вашим людям, которые сейчас разбросаны по Галактике, будут внушать, что возвращаться нельзя, — сказал во время одного из своих визитов Элари. — Что вы заманиваете их в ловушку. Этим заняты спецслужбы… — и он перечислил несколько рас, вообще не участвовавших в войне. Земляне об этом не знали, но проверка показала, что ойрин и на этот раз сказал правду. Потом Элари добавил хмуро: — Им тоже нужны "ручные" земляне. И у них нет чести. Только желание пользы любой ценой. Самая жуткая вещь…

… - А как ты оказался у Чужих? — спросил Янсен. Сашка бросил на него короткий недовольный взгляд, но ответил сразу:

— Меня схватили лингайцы… это…

— Наёмники сторков? — вспомнил Тимофеев.

— Да… одни из, — кивнул Сашка. — Почти рабы. Я помню, что мне было очень страшно, хотя они не обидели меня. Просто отдали сторкам, как положено, но те потом вернули меня, как добычу — я им был не нужен, наверное…

"Странно. К этому времени сторки уже чаще всего старались оставить сирот-малышей у себя…" — подумал майор, слушая Сашку.

— Потом было много хозяев. Хороших среди них не помню. Были очень и не очень плохие. Я работал… в домах, в полях… Было несколько планет. Мне встречались другие земляне, довольно часто. Поэтому я не забыл язык и имя и я знаю, что я — русский. Но меня снова и снова перепродавали. Не знаю, почему. На Гелео-Нару… не знаю, как эта планета у вас называется… я жил в… как это… цирке, зоопарке? В общем, в месте… в заведении… хозяин, он был зелтрон, ездил по планете и показывал всякие редкости — животных, разумных, а ещё — мы выступали… в общем, тоже не знаю, как это назвать.

— Мерзость, — сердито сказал Янсен. Сашка снова посмотрел на него, но уже без неприязни, кивнул:

— Ну да, если так. Там меня увидел и отобрал у хозяина кен ло Артан. Он был сторк-корсар. Сумасшедший немного. Меня он забрал потому, что решил: я — бог.

— Бог? — быстро и удивлённо спросил Тимофеев. Сашка неожиданно улыбнулся:

— Да. Говорю же, он был сумасшедший. Он на Сторкаде рассорился со всеми, даже со своим Родом, потому что искал живых богов, а это — ересь. Его приговорили к смерти — сам Император — а он бежал… У него я жил дольше, чем у всех остальных, и он почти отучил меня от мысли, что я раб. Вообще он был неплохой — для меня. Учил меня… разному. Говорил, что, когда он найдёт всех семерых главных богов и откроет их родину, то наступит Время Полёта. Ну, вроде как рай для всей Вселенной… Я понимал, что у него и у всей его команды не в порядке с головой, но подыгрывал им… Я уже был очень хитрый и скрытный, другим раб быть не может, если не хочет стать просто животным. Я не хотел. Но "Танелорн"… — "как-как?!" — удивлённо переспросил Янсен, — …так назывался корабль сторков… уничтожили триании, когда кен ло Артан забрался в их зону — искал какие-то важные артефакты. Я спасся в шлюпке… точней — меня спасли силой, я хотел остаться и умереть. Серьёзно, не шучу. Просто из благодарности, потому что сторки относились ко мне хорошо… и из страха остаться одному. Это было почти на самой границе владений дайрисов, шлюпка приземлилась на Кмриямме…

— Тоже не слышал, — покачал головой Тимофеев.

— Вообще это колония трианий, но полузаброшенная, они там почти не бывают, есть только один космодром, а туземцы — достаточно отсталые… Я не помню точно, сколько там пробыл. У меня были два бластера, я потихоньку пробирался к космодрому, а по пути грабил туземцев. Отбирал еду. Убивал редко, только если сопротивлялись… В конце концов они меня схватили, устроили целую облаву. Я сейчас понимаю, что они просто были очень испуганы — никогда не видели такое чудище, как я, да ещё и нападающее на них… Но тогда мне было не до этого, если честно. Сперва они меня долго били. Целым селением. Я думал, что забьют насмерть и даже обрадовался. Но в конце они мне сломали руки и ноги и выбросили на отвал породы — недалеко от космодрома. То ли почему-то испугались убить совсем, то ли наоборот — хотели, чтобы я мучился как можно дольше… Почти мёртвого меня там подобрал Дэайт Драйа.

— Джангри, у которого вы…

— Да, он… Меня вылечили, и с тех пор я летаю с ним. Я ещё многому научился. Я очень хороший механик и техник. И ещё знаю шесть языков, для торговли это очень полезно. И хорошо стреляю… это тоже небесполезное умение.

Сашка замолчал с видом даже слегка растерянным — кажется, он не знал, что говорить ещё и сам удивился, какой короткой и нескладной была его прошла жизнь. Янсен тихо пощёлкивал клавишами компьютера. Тимофеев помолчал и, видя, что мальчик больше ничего не говорит, дружелюбно предложил:

— Мы можем начать оформление прямо сейчас. Это какие-то пять минут, — Сашка сел прямо. — Но… знаешь что? — теперь и он назвал Сашку на "ты". — У нас на Земле большие семьи. Они редко живут все вместе, но о родстве мы помним крепко. Почти наверняка у тебя есть какая-то родня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хиросима
Хиросима

6 августа 1945 года впервые в истории человечества было применено ядерное оружие: американский бомбардировщик «Энола Гэй» сбросил атомную бомбу на Хиросиму. Более ста тысяч человек погибли, сотни тысяч получили увечья и лучевую болезнь. Год спустя журнал The New Yorker отвел целый номер под репортаж Джона Херси, проследившего, что было с шестью выжившими до, в момент и после взрыва. Изданный в виде книги репортаж разошелся тиражом свыше трех миллионов экземпляров и многократно признавался лучшим образцом американской журналистики XX века. В 1985 году Херси написал статью, которая стала пятой главой «Хиросимы»: в ней он рассказал, как далее сложились судьбы шести главных героев его книги. С бесконечной внимательностью к деталям и фактам Херси описывает воплощение ночного кошмара нескольких поколений — кошмара, который не перестал нам сниться.

Владимир Викторович Быков , Владимир Георгиевич Сорокин , Геннадий Падаманс , Джон Херси , Елена Александровна Муравьева

Биографии и Мемуары / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Документальное