Человечье сердце (СИ)

— Последние семь лет я работал над этой проблемой — над формулой разоружения. Это синтетическое знание, для полного овладения которым следует углубленно изучить множество отраслей знания, если вы… вы ведь космолётчик?.. понимаете меня. Но фокус в том, что после всех сложностей выведения формулы применение её крайне просто и логично, доступно даже профану, знакомому лишь с азами алгебры и логики — а результат просто-таки сокрушительный!!! Понимаете?! Недлинный ряд чисел и знаков, — мьюри провёл по воздуху свободной рукой, — и Галактика навсегда избавляется от войн! Разумеется, когда я понял, что моя работа увенчалась успехом, я тут же поспешил предложить формулу землянам, как расе, наиболее заинтересованной в таком, эммм, развитии событий. Причём без-воз-мезд-но, движимый исключительно стремлением к миру во всём мире!

— И они?!. - поневоле заинтересовавшись, понукнул Сашка.

— Они меня выслушали до конца, бегло просмотрели выкладки и попросили удалиться, — с невыразимым отвращением произнёс мьюри. — У них в руках была власть над Галактикой, но они не смогли даже осознать этого. Я просил, чтобы с материалами ознакомился специалист, но какой-то солдафон, на вид — ваших лет — ответил, что он кто-то там такой из какого-то там семейства, что у него какое-то научное звание по биполярной математике и что он очень огорчён, но у формулы вечного двигателя больше шансов воплотиться в жизнь, чем у моего, как он выразился, "малоадекватного синкретизма". Биполярная математика, вот ведь! Биполярное расстройство! Обскуранты!

"А, — сообразил наконец Сашка, — ну, понятно…" Он встречал таких даже в рабстве — не просто фанатики какой-то идеи, а откровенно на ней спятившие. Интересно, что подумали земляне, когда он начал им всё это излагать? Хотя… наверное, к ним подобные являются каждый день. Он уже начал подумывать, как отделаться от мьюри, не нашумев, но тот неожиданно равнодушно отстранился и зашагал вниз по лестнице, на ходу включая свой аппаратик и что-то бормоча.

Сашка перевёл дух и, не оглядываясь, шагнул в коридор.

Навстречу сразу попались несколько молодых парней в разномастной военной форме. Видно было, что это ветераны, видно по лицам, по их особому выражению, видно и по планкам наград — и как-то очень неуместно в понимании Сашки звучала в их устах песня, которую они даже не пели, а весело горланили под аккомпанемент гитары в руках идущего в середине группы:

— Слева — мама, справа — папа,

И я — классный такой! -

Босиком иду по лужам,

улыбаясь прохожим!

Мне всего четыре года,

Карамель за щекой -

И я сам — на карамельку

похожий!

Не переставая петь под гитару, они спокойно расступились, пропуская насторожившегося Сашку. И пошли дальше, а он — он не выдержал, оглянулся, слушая незнакомую песню…

А потом он вдруг сообразил, что стоит у нужной двери. На ней — первой справа — была обычная, не электронная, табличка с надписью на десятке языков. Сашка прочёл, бездумно скользя взглядом со строчки на строчку (он знал эти языки почти все):

Межимперская Комиссия Плутон.

Филиал работает круглосуточно.

Сашка задержал дыхание и, с трудом удержавшись от желания зажмуриться, толкнул дверь…

…Окончившаяся не так давно война оставила после себя проблем как бы не больше, чем приходилось решать в собственно военные годы. Галактика шевелилась, как растревоженный муравейник. Множество получивших свободу не знали, что с ней делать. Не меньше было и тех, кто решил, что свобода им дана только для того, чтобы можно было тут же приняться лишать её других. Хватало и третьих — тех, кто вообще не мыслил такими категориями, но твёрдо был настроен ловить, а то и глушить рыбку в мутной воде. Лишившиеся власти не собирались мириться с этим. Получившие власть не понимали, как ею распорядиться. По стремительно набухавшей новыми войнами Галактике перемещались в бестолковом, но для них крайне важном движении десятки миллионов живых существ, у каждого из которых была цель — зачастую, понятная только этому конкретному существу. Миллионы разумных желали вернуться в родные места — и не имели возможности сделать это. Миллионы других не менее разумных больше всего боялись, что их вернут на родину и готовы были пойти на что угодно, дабы избежать такого исхода. Скороспелые пиратские флотилии, честолюбиво-властолюбивые (или, что ещё хуже, искренне-пассионарные) строители собственных сиюминутных государств, вспухшие мутным половодьем контрабандные потоки, неожиданные миграции, хаотичные пока что мелкие войны — всё это оказалось на руках землян, как невоспитанный, бестолковый, агрессивный, разноязыкий и несчастный огромный детский сад на руках у кучки усталых, замотанных воспитателей. Кстати, подобные случаи тоже имели место без всяких "фигурально выражаясь".

На землян глядели все, без исключения. С ненавистью или с любовью, с завистью иди с надеждой, недоверчиво или влюблённо, но — все.