Человеческая бомба замедленного действия

Они производили химикаты, но в прошлом году почти не получали прибыли. Говорили, что у них есть большой научно-исследовательский отдел, который занимается комплексными испытаниями имплантации. Во всей литературе было только одно интервью с научным сотрудником Reed-Farben. Известный сирийский исследователь в общих чертах заявил, что они работают над простагландинами: «Наш прорыв, который, с научной точки зрения, может произойти через пару или шесть лет, принесет большое улучшение для несовершенных человеческих организмов. Мы работаем с шестнадцатью простагландинами — химическими веществами, которые могут изменить функции органов менее чем за миллиардную долю грамма. Тогда мы сможем предложить лекарство от высокого кровяного давления и болезней почек, головного мозга, легких, молочных желез, щитовидной железы, глазных оболочек и репродуктивных органов».

Когда Ник прочитал это, Хоук прокомментировал: «Звучит как шарлатанская реклама, не так ли? Вот почему мы отправили Билла Роде в Гарвард поговорить с Уизерспун. Оказалось, что все возможно. В Гарварде тоже есть такие проекты. Но... У Уизерспун было такое же неприятное чувство, как и у нас, что и вызвало у нас такое любопытство. Что-то не так. Сотрудники Reed-Farben никогда не обмениваются опытом с другими учеными. Они также не ходят на научные выставки. Они не рекламируют ничего, кроме своих обычных химических препаратов. Наконец, их научный состав состоит в основном из иностранцев, ни с кем не связанных».

— А что насчет того маленького аэропорта? — спросил Ник.

«Еще одна странность. Они купили специальное устройство для своего управления. Они построили аэропорт в долине сразу за первой горой за заводом. Все одинаково дорого; впечатляющая взлетно-посадочная полоса, которую можно использовать только днем. У нас есть авиационные власти, которые очень осторожно предлагают федеральные средства посадки. Им это не нравится. Это чертовски странный бизнес, если они даже не заинтересован в какой-либо помощи.

Ник думал об этом разговоре, пока ехал по извилистой главной дороге, выходившей из долины через глубокое ущелье. Забор уже не шел параллельно дороге — он уже заметил это по пути туда, — а шел вертикально против склона, и там же наглухо закрывал заводскую площадку площадью 75 га. Сюда не входит аэропорт; это еще 200 га; раньше там было две фермы.

На участке дороги через овраг была короткая твердая обочина — идеальное место для парковки его машины. Ник вернулся к углу забора и забрался туда, где видел овраг, спускающийся по склону под перилами. Экономно используя фонарик, он обнаружил след на размытой земле по соседству, а также были доказательства того, что кто-то — или несколько человек — проползали через эту траншею. След размером около 47 может быть от N82. Простой способ проникнуть внутрь, подумал Ник, да и слишком простой. Если они предприняли все эти меры предосторожности, почему они упустили это из виду?

Хьюби выступал под своим именем, как часто делали «морские свинки» на этих простых заданиях. Но если бы Хьюби обманула эта заманчивая дыра под забором, дело могло быть куда интереснее. Части головоломки, казалось складывались воедино.

Ник видел рыжего N82 четыре раза; среди прочего, он провел с ним целый день, следя за подозрительной фигурой в Филадельфии. Ник дал молодому человеку хорошую оценку. Парень был умен, быстр и уверен в себе. Он хотел чего-то добиться. С этими чертами вы получаете... человека, который пролезает под забор, чтобы выполнить задание, которое он далеко не недооценивает.

Ник проехал тридцать миль до Фордж-Джанкшн, обнаружил отель «Серебряное облако» и припарковался через две улицы от него. Город готовился ко сну; единственный местный кинотеатр был пуст, и, кроме отеля, ресторана через широкую главную улицу и пары кафе, все было окутано мраком. Здесь не стали тратить деньги на освещение витрин после закрытия.

Он надел мягкую коричневую шляпу, надел коричневый жакет — он никогда не носил коричневый, но это был хороший цвет, чтобы его можно было неправильно опознать, — и снял номер в отеле «Серебряное облако». Он заплатил вперед и получил номер 26. У Хьюби был номер 18. Коридор был пуст, когда он тихо прошел по нему, после двух минут осторожного подбора отмычек номер 18 открылся и Ник проскользнул внутрь.

Не включая свет — в небольших местах люди замечают, как только появляется свет где-то там, где его не ждут — Ник обыскал комнату и вещи Хьюби с фонариком. Он убедился, что кто-то и раньше возился с ними. Его вещи были в беспорядке, но Хьюби был аккуратен и точен. Сыщики нашли бы только то, что указывало бы на то, что Хьюби был химическим агентом из Нью-Йорка. Когда Ник обнаружил, что из маленького магнитофона Хьюби пропали все кассеты, он понял, что был прав. Они унесли их с собой, чтобы изучить на досуге.