Человеческая комедия

- Хватилась! Да никого и нет. Госпожа Кутюр со своей девицей еще с восьми часов пошли к причастию к святому Этьену. Папаша Горио вышел с каким-то свертком. Студент вернется только в десять, после лекций. Я убирал лестницу и видел, как они уходили, еще папаша Горио задел меня своим свертком, твердым, как железо. И чем он только промышляет, этот старикашка? Другие его гоняют, как кубарь, а все-таки он человек хороший, лучше их всех. Дает-то он пустяки, зато уж дамы, к которым он посылает меня иной раз, отваливают на водку - знай наших, ну, да и сами разодеты хоть куда.

- Уж не те ли, что он зовет своими дочками? Их целая дюжина.

- Я ходил только к двум, тем самым, что приходили сюда.

- Никак хозяйка завозилась; поднимет сейчас гам, надо итти. Кристоф, постереги-ка молоко от кошки.

Сильвия поднялась к хозяйке.

- Что это значит, Сильвия? Без четверти десять, я сплю, как сурок, а вам и горя мало. Никогда не бывало ничего подобного.

- Это все туман, такой, что хоть ножом его режь.

- А завтрак?

- Куда там! В ваших жильцов, видно бес вселился, - они улепетнули ни свет ни пора.

- Выражайся правильно, Сильвия, - заметила г-жа Воке, - говорят: ни свет ни заря.

- Ладно, буду говорить по-вашему. А завтракать можете в десять часов. Мишонетка и ее Порей еще не ворошились. Только их и в доме, да и те спят, как колоды; колоды и есть.

- Однако, Сильвия, ты их соединяешь вместе, словно…

- Словно что? - подхватила Сильвия, заливаясь глупым смехом. - Из двух выходит пара.

- Странно, Сильвия, как это господин Вотрен вошел сегодня ночью, когда Кристоф уже запер на засов?

- Даже совсем напротив, сударыня. Он услыхал господина Вотрена и сошел вниз отпереть ему. А вы уж надумали…

- Дай мне кофту и поживее займись завтраком. Приготовь остатки баранины с картофелем и подай вареных груш, что по два лиара штука.

Через несколько минут Воке сошла вниз, как раз в то время, когда кот ударом лапы сдвинул тарелку, накрывавшую чашку с молоком, и торопливо лакал его.

- Мистигри! - крикнула Воке.

Кот удрал, но затем вернулся и стал тереться об ее ноги.

- Да, да, подмазывайся, старый подлюга! - сказала ему хозяйка. - Сильвия! Сильвия!

- Ну! чего еще, сударыня?

- Смотри-ка, сколько вылакал кот!

- Это скотина Кристоф виноват, я же ему сказала накрыть на стол. Куда это он запропастился? Не беспокойтесь, сударыня; это молоко пойдет для кофе папаши Горио. Подолью воды, он и не заметит. Он ничего не замечает, даже - что есть.

- Куда пошел этот шут гороховый? - спросила г-жа Воке, расставляя тарелки.

- Кто его ведает, где его черти носят?

- Переспала я, - заметила г-жа Воке.

- А свежи, как роза…

В эту минуту послышался звонок, и в столовую вошел Вотрен, напевая басом:

Объехал я весь белый свет

И счастлив был необычайно…

- Хо! Хо! Доброе утро, мамаша Воке, - сказал он, заметив хозяйку и игриво заключая ее в объятия.

- Ну же, бросьте…

- Скажите: “Нахал!” Говорите же! Вам ведь хочется сказать?.. Ну, так и быть, помогу вам накрывать на стол. Разве я не мил, а?

Блондинок и брюнеток цвет

Умел везде срывать…

Сейчас я видел нечто странное…

случайно…

- А что? - спросила вдова.

- Папаша Горио был в половине девятого на улице Дофины у ювелира, который скупает старое столовое серебро и галуны. Он продал ему за кругленькую сумму какой-то домашний предмет из золоченого серебра, сплющенный очень здорово для человека без сноровки.

- Да ну, в самом деле?

- Да. Я шел домой, проводив одного своего приятеля, который уезжает совсем из Франции через посредство Компании почтовых сообщений; я дождался папаши Горио, чтобы понаблюдать за ним, - так, для смеху. Он вернулся в наш квартал, на улицу де-Грэ, где и вошел в дом к известному ростовщику по имени Гобсек, - плут, каких мало, способен сделать костяшки для домино из костей родного отца; это - еврей, араб, грек, цыган, но обокрасть его дело мудреное: денежки свои он держит в банке.

- А чем же занимается папаша Горио?

- А тем, что разоряется, - ответил Вотрен. - Этот болван настолько глуп, что тратится на девочек, а они…

- Вот он! - сказала Сильвия.

- Кристоф, - кликнул папаша Горио, - поднимись ко мне!

Кристоф последовал за Горио и вскоре сошел вниз.

- Ты куда? - спросила г-жа Воке слугу.

- По поручению господина Горио.

- А это что такое? - сказал Вотрен, вырывая из рук Кристофа письмо, на котором было написано: Графине Анастази де Ресто. - Куда идешь? - спросил Вотрен, отдавая письмо Кристофу.

- На Гельдерскую улицу. Мне велено отдать это письмо графине в собственные руки.

- А что это там внутри?! - сказал Вотрен, рассматривая письмо на свет. - Банковый билет?.. Не то! - Он приоткрыл конверт. - Погашенный вексель! - воскликнул он. - Вот так штука! Любезен же старый дуралей. Иди, ловкач, - сказал он, накрывая своей лапой голову Кристофа и перевертывая его, как волчок, - тебе здорово дадут на водку.

Стол был накрыт. Сильвия кипятила молоко. Г-жа Воке разводила огонь в печке; хозяйке помогал Вотрен, все время напевая:

Объехал я весь белый свет

И счастлив был необычайно…

Когда все было уже готово, вернулись г-жа Кутюр и мадмуазель Тайфер.