Человеческая окраина

КРАСНОГЛАЗЫЙ ПЕТУХ

Киргизия, город Ош. У номенклатурных родителей болезненный анемичный сын. Часами сидит, закрыв глаза и не проявляя никакого интереса к окружающему. Задумается с бутербродом в руке над чашкой остывшего чая. Или замрет у окна, его зовут, а он не слышит. Зато вокруг него постоянно что-то случается: какие-то совпадения, непонятные звуки, сны. Сами собой соскакивают с полок безделушки, и на полу рассыпаются клинья и кляксы фарфора, ребенок знает, когда зазвонит телефон и кто к ним торопится в гости, голуби влетают в окно, и из погреба доносятся ритмические стуки. Впрочем, на все эти явления едва ли кто обращал серьезное внимание. Республиканская номенклатура жила без суеверий.

Приехали из Бешкека к родственникам поздно ночью. Мальчика укачало, стошнило прямо в машине. Угрюмый шофер с белым, как смерть лицом, не проронил ни слова. Любаша, приставленная к нему тощая девица, тряпкой вымыла в машине сидение и пол. На даче умыла, переодела и уложила спать.

С утра парило, потом освежило дождичком. Слепило утреннее солнце. Абай лежал, сбросив с себя одеяло и смотрел в окно.

— Абайчик проснулся, Абайчик проснулся, — радостно голосила Любаша. Тупо улыбаясь, босая — ноги как куриные лапы — она стояла рядом с его диванчиком, готовая натянуть на него белые носочки. Изловчившись, пяткой двинул ей в лицо. Любаша ахнула и схватилась за нос, а по переносице к губам уже сползала красная струйка.

Абай босой вышел на веранду. Запер входную дверь, чтобы не приставали. Огляделся: кустики мальвы, дорожка среди кустов, петух и три хлопотливые курицы под самой верандой. Дачу окружал закрывающий кругозор и отгораживающий от советской действительности высокий забор.

Резко и требовательно прокричал петух, а потом снова и снова: экстатический возглас, властный призыв глубоко отозвался в ребенке. Мурашки поползли по его спине. Абай наклонил голову с легким упором в затылке и — замер.

Вдруг он увидел: светлокоричневый петух-идальго с темно-коричневым воротом и перьями крыльев и хвоста золото и индиго. Густой ярко-красный гребень и длинная бородка — и во взгляде — красноватый огонь. Дискретные движения: поворот — наклон — петух замер — дрогнул — шагнул. Куры покорно следовали за ним. Их лапки, серые и пупырчатые, напомнили ему ступни Любаши. Он видел: поток ослепительного света, природу камня, природу петуха. Он слышал: стать, ритм, уравновешенность, спокойствие, силу. Он узнавал: пластику и одухотворенность живого. Мы видим и забываем. Абай увидел и не забыл, удержал, унес с собой.

Чтобы удержать это состояние, чтобы отделаться от родительской опеки, от Любаши, нужно было много сил — все его детские силы. Нужно наклонить голову с легким упором в затылке и мир оживал: появится искрящаяся фактура… музыка… наслаждение… и одна мысль: только бы не мешали…

Он услышал за спиной звон разбитого стекла: после долгих криков и стуков в закрытую дверь шофер выставил стекло в выходящем на веранду окне. В разбитом окне за бескровным лицом молчаливого шофера маячили перепуганные лица родителей и Любаши.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ОКРАИНА (3)

…Когда Аллах изрекает: «Будь!», по этому повелению возникают вселенная и человек. Это — первый договор с бытием. Но когда он повелевает «Делай это!» или «Избегай этого!», то те, кто выполняют Его второе повеление, отделяются от тех, кто отказываются его выполнять. В результате рай и ад наполняются их обитателями, первый — в награду за послушание, второй — в наказание за непокорность.

Аллах — центр, а мы живем на окраине. Наши религии, наша мораль, наши споры — глухая окраина, круговые тропы или тропы, уводящие в трясину.

Есть три прямых пути: путь Аллаха, путь Благословенных и путь Мухаммеда.

Первый путь — это путь всех вещей и всех существ, путь добра и путь зла. Все пути ведут к Аллаху, и кривизна лука — это его прямизна. Таков путь Аллаха, которому принадлежит все на небе и на земле. Он принимает в Себя и праведников, и грешников, одних, чтобы наградить, других, чтобы наказать, и все возвращается к нему как к себе домой.

Другой путь — это путь благословенных — пророков и святых, избранных Аллахом, следующих Его законам. Это — путь немногих.

И, наконец, третий путь — путь пророка Мухаммеда, который живет по особым законам. Следующий этим путем может разговаривать с Аллахом и противоречить Ему, он может иметь сорок жен и столько наложниц, сколько пожелает, он может быть поэтом, артистом, воином, рыночным танцовщиком или городским сумасшедшим, пить вино или кумыс, и барака не уйдет от него.

СУЛЕЙМАНОВЫ ГОРЫ

Было сделано множество попыток вернуть мальчика к жизни. Он был молчалив, будто чем-то постоянно занят. Слушал, соглашался, сутулился, интереса ни к чему не проявлял. Засматривался на какой-нибудь пустяк, не оторвал невидящих глаз. Оживал рядом с петухами, овечками, разной живностью. Отворачивался от взрослых дел и приманок.