Человеческая природа и социальный порядок

Оно означает, во-первых, что вся наша жизнь имеет свою историю, что все происходящее взаимосвязано; все, чем мы являемся или все, что мы делаем, есть часть естественного хода событий, имеющего истоки в далеком прошлом. Каждое слово, которое мы произносим, каждое движение, которое мы делаем, каждая идея, которая у нас появляется, и каждое чувство являются в той или иной степени результатом того, что говорили и делали, чувствовали и думали наши предки в прошедшие времена. Существует реальная историческая преемственность их жизни и нашей, и мы вновь и вновь пытаемся восстановить нашу историю, увидеть, как происходят явления, с тем чтобы лучше понять их и, может быть, научиться преобразовывать эти явления так, как считаем нужным.

Это означает также, что если мы заглянем достаточно далеко в прошлое, то обнаружим, что люди и животные имеют общую историю и что они когда-то произошли от общего предка, который представлял собой более примитивную форму существования, и мы не сможем иметь ясного представления о нашей собственной жизни, пока не изучим ее на примере животных и не поймем, каким образом и в каких отношениях мы возвысились над уровнем братьев наших меньших — лошадей, собак и обезьян. Жизнь, как она есть, — это единое великое целое, семья, объединенная общим происхождением и общими принципами существования, и наше место в ней не будет понято, пока мы не увидим, по крайней мере в общем виде, как оно связано с другими ее частями.

История жизни, чьи истоки так далеки, а проявления столь разнообразны, движется по двум весьма различным руслам. Или, наверное, лучше говорить о реке и дороге, идущей вдоль берега, — как бы двух передающих каналах. Река — это наследственность, или то, что передано нам от животного мира, дорога — это информация, или социальная трансмиссия. Одна передается через зародышевую плазму, другая — через язык, общение и образование. Дорога моложе реки: это усовершенствование, которого не было на заре жизни и которое появляется позднее: сначала это едва заметная тропинка вдоль реки, которая становится все более отчетливой и наезженной и наконец превращается в сложно обустроенное шоссе с таким же оживленным движением, как и на самой реке.

Как эта идея соотносится с жизнью отдельно взятого индивида — вашей или моей, например? Тело, а вместе с ним и сознание индивида возникают из мельчайшей, почти микроскопической частицы вещества — клетки, образованной союзом клеток, пришедших из тел его родителей и содержащих каким-то не вполне еще понятным нам образом тенденции развития, восходящие через его ближайших к неопределенно далеким по времени предкам. Это наследственный путь его жизни, и особые клетки, передающие наследственный материал — они называются зародышевой плазмой, — по-видимому, единственный источник того склада характера, предрасположенностей, склонностей, способностей и потенциала, которые есть у каждого из нас в начале жизненного пути.

Социальный источник жизни человека обретается в общении с другими людьми. Все начинается с восприимчивости к прикосновениям, интонациям голоса, жестам и выражению лица; позднее постепенно приходит понимание речи. Говорить он учится в своей семье и у товарищей по играм, которые, в свою очередь, научились этому у своих родителей, и, таким образом, речь восходит к самым ранним этапам человеческой истории и еще дальше в прошлое: к нечленораздельным крикам наших доисторических предков. Точно так же дело обстоит с использованием орудий, музыкой, искусством, религией, торговлей и всем остальным, что он может научиться понимать и делать. Все это социальное наследие незапамятного прошлого.

Мы можем разграничить эти две линии истории, возможно, более четко, если рассмотрим случай, когда дорога социального наследования не следует параллельно потоку природной наследственности, но как бы подключается к другому потоку. Предположим, например, что американская семья усыновляет китайского ребенка и привозит его домой, в Америку. Природное прошлое этого ребенка коренится в Китае. Его будут отличать прямые черные волосы, желтоватая кожа и другие физические черты, присущие китайцам, а также какие-то черты ментальности, которые могут быть частью их наследственности. Но его социальное прошлое будет относиться к Америке, потому что от людей, окружающих его, он научится английской речи, усвоит обычаи, манеры и идеи, сложившиеся в этой стране. Он станет наследником американских политических, религиозных, образовательных и экономических институтов; все его сознание будет сознанием американца, исключая лишь разницу (если таковая вообще существует) между его врожденной способностью учиться и способностями других американских детей. Китайская река и американская дорога сойдутся в его жизни.