Человеческая природа и социальный порядок

Хорошо известно, что внушаемость ограничена силой привычки или, точнее, привычка сама является постоянным источником внушений, задающих пределы и условия влияния новых внушений. Абсолютный трезвенник откажется от предложения выпить, скромный человек — сделать что-то непристойное и т. д. Люди менее всего подвержены иррациональным внушениям, паническому настроению толпы и т. п. в знакомых им ситуациях, в которых они могут опереться на свои привычки. Солдат, когда он в строю и видит своего командира, пойдет на верную смерть и, вероятно, вообще без каких-либо сильных эмоций — просто потому, что он привык к дисциплине; то же самое относится и к пожарным, полицейским, морякам, машинистам, врачам и многим другим, кто научен иметь дело с жизнью и смертью так же спокойно, как читать газету. Для них это трудовые будни.

Что же касается большей или меньшей внушаемости разного рода людей, то здесь не существует, конечно, четкой границы между нормальным и анормальным; это лишь вопрос уровня развития высшей умственной организации. Большинство людей, возможно, столь внушаемы, что даже не пытаются сколько-нибудь энергично и настойчиво поразмыслить над своей жизнью в целом, а просто усваивают штампы весьма ограниченного круга незамысловатых внушений, под влиянием которых они живут. Существует великое множество людей, наделенных большой энергией, но вялым интеллектом, которые жажду деятельности — как и подобает энергичным людям, — но какое направление она примет — это зависит от внушения обстоятельств. Таковы в большинстве своем скромные труженики религиозных и филантропических организаций, например Армии Спасения, деревенских молитвенных собраний и городских миссионерских общин. Они не рассуждают на общие темы, а верят и трудятся. Интеллектуальные битвы эпохи непосредственно их не затрагивают. Когда-то в прошлом, быть, в момент эмоциональной экзальтации что-то крепко засело в их сознании, чтобы остаться там до самой смерти, наставлять и направить их в повседневной жизни. Философ таких людей считает фанатиками, но их социальная функция не менее важна, чем его. Они — сгустки моральной энергии, которой, весьма вероятно, ему недостает; это люди, благодаря которым утвердилось когда-то христианство и живет по сих пор. И это лишь один из многих сравнительно «автоматизированных» типов человеческого бытия. Рациональность в смысле настойчивых и непредубежденных размышлений над общими проблемами жизни есть и, возможно, всегда будет уделом небольшого меньшинства даже в наиболее развитых человеческих сообществах.

Глава III. Общительность и личные представления

Цель этой главы — Общительность у детей — Воображаемые разговоры и их значение — Что побуждает нас вступать в общение — Нераздельность реальных и воображаемых людей, мысли и общения — Изучение и интерпретация выражения детьми — Символ или чувственный центр личных представлений. — Личная атмосфера — Личный облик в искусстве и литературе, в представлении социальных групп — Чувство в личных представлениях — Личное представление и есть непосредственная социальная действительность — Общество следует изучать, исходя из воображения — Возможная реальность бестелесных личностей — Материалистическое понятие личности в отличие от понятия, основанного на изучении личных представлений — Я и Другой в личных представлениях — Личное противостояние — Дополнительная иллюстрация и защита изложенного взгляда на личность и общество

В этой главе я надеюсь осветить некоторые вопросы, касающиеся происхождения и развития социальных представлений и чувств в сознании индивида, а также природы общества, как она проявляется в этих представлениях и чувствах. Если окажется, что человеческое сознание социально, а общество сознательно и что, короче говоря, общество и сознание — стороны единого целого, то эти выводы предстанут лишь развитием утверждений, выдвинутых в первой главе.