Человеческие судьбы

То поселит в душе боль,

Любви угасшей разочарование.

Когда в клочья рвёт судьбу,

Будто в бездну летишь с обрыва.

Смотрю в небо на ту звезду –

Даёт силы жить и позитива.

И один в поле воин

(Посвящается артиллеристу Николаю Сиротинину, геройски погибшему в годы Великой Отечественной войны)

Измотанный наш стрелковый полк

Отступал с боями на восток.

За околицей одной деревушки

Остановились на пригорке у речушки.

Природа радовала глаз,

Думали, что есть приказ

Окопаться на высотке той

И фашистам дать суровый бой.

В шеренгу построил командир,

Прошёлся вдоль и спросил;

– Есть доброволец, готовый к бою?

Тогда выйти из строя.

Кому-то надо прикрыть отход.

Бросил взгляд на заход,

Будто этот дивный свет

На его вопрос даст ответ.

– Почему отступаем долго так?

Нет наступлений, обхватов и атак.

Вздохнул: «Воевать учили нас теории

Малой кровью на чужой территории».

В поле веял тёплый ветерок,

Из строя вышел невысокий паренёк,

Боец безусый, молодой,

Но уже наводчик боевой.

Задачу боевую поставил командир.

На прощание обнял бойца и проговорил:

– Задержи фрицев, сколько сможешь,

Потом полк свой догонишь.

Боец посмотрел уходящим вслед,

Курить хотелось, достал кисет.

Ветер качал густую рожь,

В ожидании боя бросало в дрожь.

Ночь была тиха. Пели птички.

Заснул. Приснились брат, сестрички.

Город родной Орёл и завод,

Родная школа, любимый кот.

Сектор обстрела утром осмотрел,

Вдали натужно мотор гудел –

Колонны танков и машин

Везли солдат, снаряды и бензин.

Перекрестился три раза невпопад,

Устроил фашистам кровавый ад.

Первый танк подбил на мосту,

Вторым снарядом броневик в хвосту.

Фашисты в ловушке оказались,

В панике повсюду заметались.

Каждый снаряд ложился в цель –

На воздух бензовоз взлетел.

Взорвалась машина со снарядами,

Танку башню снесло рядом.

Второй на месте закрутился, задымил,

Сполз в кювет, перевернулся и застыл.

Паника вокруг, куда-то все бегут,

Враг не поймёт, откуда бьют.

Кругом взрывы, всё дымит,

Смерть врага не щадит.

Долго не могли определить фрицы,

Кто и с какой по ним бьёт позиции.

Казалось, в бой с полком вступили,

Наугад танки и пулемёты палили.

Пара танков в одном местечке

Решили форсировать речку.

Речка жестоко их обманула,

Илом вязким затянула.

Николай крикнул: «Засекли, вот гады!

Жаль, кончаются снаряды».

Пули ударили пушке в щиток,

Взрыв обжёг левый бок.

Во врага последний послал снаряд,

В небо бросил прощальный взгляд.

Сел на землю, зажал рану,

Вспомнил дом, отца и маму.

Он сидел спиной к лафету,

Приготовил гранату, достал газету.

Болела рана, было жарко.

Скрутил самокрутку, затянулся сладко.

Фашистов много нашли конец,

Смертью храбрых пал боец.

Он в плен не сдался,

На гранате с врагами подорвался.

Даже враги подвиг оценили,

С почестями его похоронили.

Унтер сказал: «Славный воин,

Никто из нас его недостоин!»

За деревней, в поле у моста,

Стоит обелиск, на нём звезда.

Пройдут люди, вспорхнёт птичка,

На обелиске с надписью табличка:

«Здесь последний бой свой дал

И смертью храбрых пал,

Защищая родной край,

Артиллерист Сиротинин Николай».

Мама

Вижу не то сон, не то виденье.

На плакат придорожный я смотрю:

«Мама, с Днём рождения!»,

«Я тебя люблю!».

Комки к горлу подкатились,

Не выдохнуть, не вздохнуть.

Глаза слезами налились,

Слова не сказать, не шепнуть.

Перед глазами жизнь прокатилась

В один миг, как наяву,

Как ты, сынок, родился и вырос,

Как на руках тебя ношу!

На фото улыбкой я светилась

Задорна, красива и молода.

За тебя, сыночек, всегда молилась,

День и ночь всегда ждала.

Ты от меня сейчас далёко,

Я тебя, как прежде, жду.

Ты с семьёй, тебе не одиноко.

Я вас тоже всех люблю.

Вижу не то сон, не то виденье.

На плакат придорожный я смотрю:

«Мама, с Днём рождения!»,

«Я тебя люблю!».

Москва

Город Москва – России столица,

Гордится тобою большая страна!

Гостей, москвичей счастливые лица

В метро и на улицах встретишь всегда.

Парки, мосты и жилые массивы

Возводятся быстро и видом красивы!

Улиц и зданий прекрасно убранство,

Жители Москвы – твоё богатство!

В сорок первом, в суровый тот год,

На защиту Москвы поднялся народ!

Много врагов на подступах пали,

Москву и Россию тогда отстояли!

На башнях Кремля звёзды горят,

Александровский сад – часовые стоят,

Вечный огонь торжествуя горит,

Ничто не забыто – никто не забыт!

Муза

Вечером в тёплую кроватку лёг,

За окном гуляла стужа.

В голове сложился слог,

Понял, не заснуть – пришла Муза.

Хотел прогнать я Музу прочь,

Глаза слипались, в сон тянуло.

На дворе стояла глухая ночь.

Муза блокнот и ручку протянула.

Посмотрел на Музу, глянул в поток,

Строки стихов в ряд сложились.

Написал в блокнот пару строк,

Остальные в рифму не ложились.

Сон о себе давал знать,

Муза к себе поэзией тянула.

Побрёл понуро спать в кровать,

Муза рифмой вдруг толкнула.

Пришёл на кухню, и вот

Налил в заварник кипяточка,

Взял в руки ручку и блокнот.

Рифмы ложились за строчкой строчка.

С ночной гостьей гоняю чай,

Поэзию высокую творю.

Голос Музы: «Поэт, ты не серчай,

Ночами спать что не даю.

Бывает скучно, ночью не заснуть.

На улице холод, пролетело лето.

К кому-то хочется в гости заглянуть,

Посетить хорошего поэта».