Человеческий фактор

После кофе они по взаимному согласию спустились с широких ступеней времен Гладстона [Гладстон Уильям Юарт (1809-1898) – английский государственный деятель, в течение многих лет был лидером либеральной партии] и вышли на холод серой Пэлл-Мэлл. Старое кирпичное здание Сент-Джеймсского дворца [бывшая королевская резиденция в Лондоне, построен в XVI в.; перестроен после пожара 1809 г.] догорало в сером воздухе словно затухающий костер, и стоявший на часах солдат мелькнул багрянцем мундира, будто последняя вспышка огня. Они пересекли улицу, вступили в парк, и доктор Персивал сказал:

– Вернемся на минутку к форели…

Они выбрали скамейку, откуда видны были утки, легко, словно намагниченные игрушки, скользившие по поверхности пруда. Оба были в одинаковых толстых твидовых пальто – в таких ходят люди, предпочитающие жизнь за городом. Мимо прошел мужчина в котелке, он нес зонтик и шел насупясь, думая о чем-то своем.

– Это Брауни – с "и" на конце, – заметил доктор Персивал.

– Какую уйму народу вы знаете, Эммануэл.

– Один из советников премьера по экономическим вопросам. Вот ему, сколько бы он ни зарабатывал, я бы права голоса не дал.

– Ну-с, поговорим немножко о делах, не возражаете? Мы теперь одни. Вы, очевидно, опасаетесь, что в «Реформе» подслушивают.

– А почему бы и нет? Когда там такое скопище фанатиков, ратующих за то, чтобы каждый имел право голоса. Если они способны были дать право голоса шайке каннибалов…

– Не надо третировать каннибалов, – сказал Харгривз, – среди моих лучших друзей есть каннибалы, а теперь, когда этот Брауни с "и" на конце уже не может нас услышать…

– Я очень тщательно проверил все вместе с Дэйнтри, Джон, и лично я убежден, что Дэвис – тот, кого мы ищем.

– А Дэйнтри тоже в этом убежден?

– Нет. Все ведь основано на предположениях – иначе и быть не может, – а у Дэйнтри ум юриста. Не стану делать вид, что мне нравится Дэйнтри. Полное отсутствие чувства юмора, но, естественно, очень добросовестный. Две-три недели тому назад я провел вечер с Дэвисом. Он не законченный алкоголик, как Бэрджес и Маклин, но пьет много… и, по-моему, стал больше пить с тех пор, как мы начали его проверять. Подобно тем двоим, а также Филби, он явно находится в состоянии стресса. Что-то вроде маниакальной депрессии… а маниакальной депрессии обычно сопутствует шизофрения, свойственная двойному агенту. Он стремится за границу. По всей вероятности, так как знает, что находится под наблюдением, а возможно, потому, что ему запретили удирать. Он, конечно, уйдет из-под нашего контроля в Лоренсу-Маркише и одновременно будет находиться в весьма полезном месте для них.

– Да, но доказательства?

– Пока они несколько фрагментарны, Джон, но разве можем мы ждать убедительных доказательств? Мы же не собираемся отдавать его под суд. Другая вероятность – Кэсл (вы со мной согласились, что Уотсона мы можем исключишь), и мы не менее тщательно проверили Кэсла. Счастливый второй брак – первая жена погибла в блицкриге: выходец из хорошей семьи: отец был врачом – эдаким старомодным фельдшером, членом лейбористской партии, но, прошу заметить, не клуба «Реформа», из тех, кто лечил людей от рождения до могилы и забывал послать счет; мать все еще жива – была старшей медицинской сестрой во время блицкрига, получила Георгиевскую медаль. В известной мере патриотка, посещает собрания консерваторов. Согласитесь, хорошая порода. Никаких признаков, что Кэсл сильно прикладывается к бутылке, и денег на ветер он не бросает. А Дэвис немало тратит на портвейн и виски и на свой «ягуар», регулярно ставит на тотализаторе, изображает дело так, будто хорошо знает правила и потому много выигрывает, – классическое объяснение, когда тратят больше, чем зарабатывают. Дэйнтри говорил мне, что Дэвиса как-то поймали: он выносил со службы донесение от агента Пятьдесят девять-восемьсот. Дэвис сказал, что собирался прочесть его за обедом. А потом, вы, конечно, помните тот случай, когда у нас было совещание с Пятым управлением и вы хотели, чтобы Дэвис на нем присутствовал. Так он якобы отправился к дантисту, на самом же деле ни у какого дантиста он не был (зубы у него в отличном состоянии – я это сам знаю), а через две недели мы получили доказательство новой утечки.

– Мы знаем, где он был?

– Дэйнтри к тому времени уже установил за ним наблюдение спецслужбы. Он был в зоопарке. Вошел туда через служебный вход. А малый, который за ним следил, вынужден был стоять в очереди у обычного входа и потерял его. Неплохо задумано.

– Известно, с кем он встречался?

– Он хитрый. Должно быть, догадывался, что за ним ходят. Как выяснилось, он признался Кэслу, что вовсе не был у дантиста. Сказал, что встречался со своей секретаршей (это был ее выходной день) у панд. Ну, а что до донесения, по поводу которого вы хотели с ним переговорить… Так вот, его не оказалось в сейфе – Дэйнтри это проверил.

– Донесение это не такое уж и важное. Должен признать, все эти соображения несколько сомнительны, я бы не назвал их весомым доказательством, Эммануэл. А с секретаршей он встречался?