Человеческий фактор

Покончив с донесением, он спустился вниз и стал ждать Сару. Завтра воскресенье. Донесение надо будет положить в тайник – в третий тайник, которым он никогда уже больше не воспользуется: он дал знать об этом по телефону-автомату с Пикадилли-серкус, прежде чем сесть в поезд на вокзале Юстон. Такой способ связи крайне затягивал передачу его последнего сообщения, но более быстрый и более опасный путь был оставлен Кэслом на крайний случай. Он налил себе тройную порцию «Джи-энд-Би», и доносившееся сверху бормотанье на какое-то время окружило его атмосферой мира и покоя. Наверху тихо закрылась дверь, послышались шаги по коридору, заскрипели ступеньки – как всегда, когда по ним спускались, – и Кэсл подумал, какой унылой и домашней, даже несказанно монотонной показалась бы многим такая жизнь. Для него же она была олицетворением безопасности, которой он ежечасно боялся лишиться. Он в точности знал, что скажет Сара, войдя в гостиную, и знал, что он ей ответит. Их близость была ему защитой от темной Кингс-роуд и освещенного фонарем полицейского участка на углу. Он всегда представлял себе, как – когда пробьет его час – к нему войдет полицейский в форме, которого он, по всей вероятности, будет знать в лицо, и с ним – человек из спецслужбы.

– Ты уже выпил виски?

– Тебе тоже налить?

– Немножко, милый.

– Сэм в порядке?

– Я и одеяло не успела ему подоткнуть, как он уже спал.

Совсем как в хорошо напечатанной телеграмме, здесь не было ни одного слова с искаженным смыслом.

Кэсл протянул Саре стакан – до этой минуты у него не было возможности поговорить с нею о том, что случилось.

– Как прошла свадьба, милый?

– Ужасно. Мне было так жаль беднягу Дэйнтри.

– Почему беднягу?

– Он потерял дочь, и я сомневаюсь, есть ли у него друзья.

– В вашей конторе, похоже, столько одиноких людей.

– Да. Все, кто не заводит себе пару для компании. Выпей, Сара.

– Что за спешка?

– Я хочу налить нам обоим еще.

– Почему?

– У меня скверные новости, Сара. Я не мог рассказать тебе при Сэме. Насчет Дэвиса. Дэвис умер.

– Умер? Дэвис?_

– Да.

– Каким образом?

– Доктор Персивал говорит – это печень.

– Но с печенью ведь так не бывает – чтобы сегодня человек жив, а завтра уже нет.

– Так говорит доктор Персивал.

– А ты ему не веришь?

– Нет. Не совсем. Мне кажется, Дэйнтри тоже ему не верит.

Она налила себе на два пальца виски – он никогда еще не видел, чтобы она столько пила.

– Бедный, бедный Дэвис.

– Дэйнтри хочет, чтобы вскрытие произвели люди, не связанные с нашей службой. Персивал тут же согласился. Он, видимо, абсолютно уверен, что его диагноз подтвердится.

– Если он так уверен, значит, диагноз правильный?

– Не знаю. Право, не знаю. В нашей Фирме всякое ведь могут устроить. Наверное, даже вскрытие такое, как надо.

– Что же мы скажем Сэму?

– Правду. Не к чему скрывать смерть от ребенка. Люди ведь все время умирают.

– Но он так любил Дэвиса. Милый, разреши мне ничего не говорить ему неделю-другую. Пока он не освоится в школе.

– Тебе лучше знать.

– Господи, как бы мне хотелось, чтобы ты смог порвать с этими людьми.

– Я и порву – через два-три года.

– Я хочу сказать – сейчас. Сию минуту. Разбудим Сэма и улетим за границу. На первом же самолете, куда угодно.

– Подожди, пока я получу пенсию.

– Я могла бы работать, Морис. Мы могли бы поехать во Францию. Нам было бы легче там жить. Они там больше привыкли к людям моего цвета кожи.

– Это невозможно, Сара. Пока еще нет.

– Почему? Приведи мне хоть одну основательную причину…

Он постарался произнести как можно более небрежно:

– Ну, видишь ли, надо ведь заблаговременно подать уведомление об отставке.

– А они берут на себя труд заранее уведомлять?

Его испугало то, как мгновенно она все поняла, а она сказала:

– Дэвиса уведомили заранее?

Он сказал:

– Но если у него была больная печенка…

– Ты же этому не веришь, верно? Не забудь: я же работала в свое время на тебя – на них. Я была твоим агентом. Не думай, что я не заметила, в какой ты был тревоге весь последний месяц: тебя встревожило даже то, что кто-то приходил проверять наш счетчик. Произошла утечка информации – в этом дело? И в твоем секторе?

– Я думаю, они именно так и думают.

– И они навесили это на Дэвиса. Ты считаешь, что Дэвис виноват?

– Это могла ведь быть непреднамеренная утечка. Дэвис был очень небрежен.

– И ты считаешь, что они могли убить его, потому что он был небрежен.

– В нашей службе, я полагаю, есть такое понятие – преступная небрежность.

– А ведь они могли заподозрить не Дэвиса, но тебя. И тогда умер бы ты. Оттого, что слишком много пил «Джи-энд-Би».

– О, я всегда соблюдал осторожность. – И невесело пошутил: – За исключением того случая, когда влюбился в тебя.

– Куда ты?

– Немного подышать воздухом и прогулять Буллера.