Человеческий капитал. Проблемы измерения и роста в российской экономике

Эволюция социальной политики сопровождается изменением ее целей, связанных с увеличением количества охватываемого ею населения. Если на начальном этапе социальная политика преследует цель защиты только слабых и нуждающихся (социальная защита), то позднее она не только охватывает слабозащищенные слои населения, но и в качестве своего объекта действия вводит социальное страхование. В дальнейшем на протяжении ХХ в. комплекс мер по социальной защите и социальному страхованию формирует системы социальной политики и выделяет ее как одну их функций государства. В ХХI в. социальная политика направлена на всех членов общества – и это уже доктрина социального государства.

Социальные функции государства значительно расширились. Кроме функций социальной защиты и социального страхования появляются такие функции, как сглаживание неравенства в доходах, обеспечение высокого уровня социальной поддержки и помощи, политика укрепления семьи и стимулирования рождаемости, предоставление гражданам доступа к качественному здравоохранению и образованию, борьба против загрязнения окружающей среды, обеспечение занятости, социальный патронаж, реабилитация отдельных социальных групп, политика доходов и заработной платы, социально-трудовые отношения и др. Таким образом, социальная политика все больше срастается с экономической, а при планировании современных программных документов одна без другой уже не существует.

Выросли также расходы государства на социальные государственные программы. Если в начале 50-х гг. XX в. расходы на государственные программы по социальному страхованию и обеспечению в большинстве западных стран составляли около 7-10 % ВВП, то в течение 60-90-х гг. они динамично увеличивались (около 8 % в год). Таким образом, темп роста социальных расходов вдвое превысил темп роста ВВП. За период с 1960 по 1987 г. в Великобритании они повысились в 2,75 раза, в США – в 3,73 раза, во Франции – в 4,6 раза, в Швеции – в 5,1 раза и в Японии – в 12,84 раза. К середине 70-х гг. на долю социальных расходов развитых стран приходилось от 20 % ВВП, в таких странах, как Япония и США, до 30 % ВВП в ряде стран Евросоюза4. Например, в Италии в 1990 г. расходы на социальное страхование составляли 15,3 % ВВП, а общие расходы на социальную защиту – 23,1 % ВВП5.

Темпы роста расходов на социальное страхование и обеспечение в 80– 90-е гг. были ниже, однако не отставали от темпов роста ВВП. Даже в Великобритании во времена правления Маргарет Тэтчер соответствующие ассигнования увеличились с 20,5 % ВВП в 1980 г. до 27,3 % в 1993 г.6

На конец 90-х гг. государственные расходы на образование в странах ОЭСР составляли 5-8 % ВВП, на здравоохранение – 6-8 % ВВП, а в целом государственные социальные трансферты были такими: 28 % ВВП во Франции, 25 % – в Италии, 21 % – в Германии и Швеции, 16 % – в Великобритании, США и Японии7.

Мировой финансовый кризис конца 90-х – начала 2000-х гг. дал толчок развитию «новой» экономики, основанной на нано технологиях, генной инженерии, развитии телекоммуникаций, робототехники и кибернетики. Это способствует модернизации всей мировой экономики, в первую очередь экономики России, но одновременно ведет к появлению новых социальных проблем, а значит, необходимы новые подходы и методы их решения – современный кризис европейских систем социальной политики уже это доказывает. К этому времени процесс формирования социального государства во многих развитых странах закончился.

Подтверждением того, что экономика находится в постиндустриальной стадии, является то, что сфера услуг постоянно увеличивается (табл. 1.4), а доля людей, работающих в этой сфере, также постепенно растет.

Рассмотрим сравнительные признаки старой индустриальной экономики и новой экономики знаний на примере классификации, предложенной В. Котельниковым8 (табл. 1.5).

Таблица 1.4

Распределение рабочей силы между секторами хозяйства, %9

Таблица 1.5

Отличительные признаки экономики знаний и индустриальной экономики