Человеческий парадокс

Никто бы просто так не работал, если у него не было бы определенных ожиданий, ради чего он все это создает. То, что люди ждут результатов в проделанной работе, – это дает им счастье. Не пустые мечты, к которым они даже не прикасаются, а цели, к которым они стремятся, наполняют жизнь смыслом, делают ее важной и особенной. И только там, где человек видит свое призвание, только там, где есть для человека миссия, он может чувствовать себя на своем месте. И только такая среда более всего благоприятна для взращивания счастья. А то, что предлагает своим ученикам Будда, безусловно, может избавить человеческую душу от страданий. Но их жизни будут бесплодны. И не заботясь о будущем, человек будет жить на подачки судьбы, что, в свою очередь, может привести к полной нищете и голоду. А разве кто-то сможет наслаждаться сегодняшним, когда инстинкт самосохранения трубит мозгу о надобности подкрепиться? Разве человек сможет получать удовольствия от жизни, когда все его мысли занимает боль, которую испытывает от недомогания организм?

И, в конечном итоге, нужно ли нам счастье? Чтобы ответить на этот вопрос, следует сначала разобраться, что из себя представляет жизнь. Ради чего я живу? Ради чего живет обычный человек? Ради чего живет таксист, который меня довозит, и счастлив ли он? Если он ответит «да», не обманывает ли он себя? Жить согласно принципам Будды сегодняшним днем, не возлагая на будущее никаких надежд, чтобы себя не расстраивать – не это ли принцип слабых и трусов? Стоит ли жить, если в жизни людей или самар нет никакого смысла? После их смерти они растворятся в вечности, ничего не принеся или не унеся с собой. Самары, как и люди, заполняют пустоту мира пустыми душами, чтобы создать иллюзию единства и осмысленности.

И самый главный вопрос: стоит ли вообще искать смысл там, где его может и не быть?»

Альмерху нравилось то, о чем он рассуждал, на какие высоты разума он смог пробраться. На Неоре он никогда не видел книг, вся информация переходила в мозг вместе с вживлением чипа при рождении. И то, что он научился анализировать информацию, научился независимо думать, а не бездумно перенимать чужую точку зрения, ему нравилось.

– Вас тут высадить? – спросил таксист, вытянув Альмерха из мысленной дремы, от чего он даже вздрогнул.

– Да, давайте, – сказал Альмерх, протягивая тысячу рублей. – Сдачи не надо.

– Спасибо, – вежливо улыбнулся таксист. – Всего вам доброго!

Альмерх вышел из машины и сел возле метро. На часах было пятнадцать минут десятого. Он не знал, сколько ему придется здесь стоять: пять минут или пять часов, но он намеревался во что бы то ни стало встретить Кристину, и если придется, то простоит на морозе хоть весь день, если она не появится, и на следующий день придет сюда вновь. В любом случае, хоть он и хотел лучше узнать человеческую природу, ему казалось намного полезнее находиться наедине с собой, чем заводить общение с очередным бестолковым человеком, который не сможет ему сказать ничего нового. Единственный здравый ум, который ему довелось повстречать на Земле – Кристина (миллионер, который пытался разобраться в жизни, был примерно на той же ступени, что и сам Альмерх, но Кристина в его глазах была гораздо осознаннее). И пока он с ней не встретиться, ему будет составлять компанию его собственный разум.

Альмерх теперь понимал, почему умные люди зачастую стремятся к одиночеству: их отталкивает стадная мораль и однообразие общества. Он мог бы включить чип, чтобы Эйрис затуманила рассудок на время ожидания, притупила чувства и бурлящие в нем эмоции, но ему не хотелось этого. Он не желал заполнить свободное время, он не боялся одиночества. Он смотрел на людей и видел, как те, казалось, не могли перенести наедине с собой хотя бы одну минуту, постоянно то доставая телефон, то засовывая его обратно. Они, как и самары, физически были здесь, но их разум этого не осознавал: он плавал где-то в других окрестностях, с другими людьми и в других обстоятельствах.

Прохладный поток ветра ударил по бледным щекам Альмерха, вскинув его черную кофточку вверх. Вой машин. Неразборчивый гул людишек. Нескончаемый поток людей. Влажный теплый асфальт. Легкое вздымание волос. Альмерх ощущал, что он больше, чем его человеческое обличие, больше, чем его физическая оболочка самара. Но тогда кто или что он представляет из себя?

10:18

«Это она?»

Альмерх неуверенно пошатывался из стороны в сторону, смотря на быстро шагающую к дверям метро девушку. На ней были синие джинсы в обтяжку и красная кофта, в которой она чуть ли не утопала. Из-за капюшона не было видно лица, но походка ему казалось очень знакомой. Он ринулся вперед с хватил за руку девушку. Она повернулась к нему.

– Отпустите меня, мужчина!

– Извините, – Альмерх попятился назад. – Обознался.

«Да что ты будешь делать! – мысленно взбунтовался Альмерх, сохраняя на лице непринужденную улыбку. – Как мне понять, кто из них Кристина? Возможно, я ее даже пропустил, пока думал о своем»