Человеческое и для людей (СИ)

Человеческое и для людей

Пролог

Они просто прошли сквозь.

Почти пять десятков лет напряжённой, непрекращающейся работы: сила и воля лучших учёных, сотни выверенных жестов и выраженных намерений защитить, оградить, сохранить, уберечь; и они просто. Прошли. Сквозь. Купол.

По крайней мере, если верить перепуганному Энни.

(Распахнутые глаза, дрожащие руки, срывающийся голос: «…они… они взлетели… они поднялись с земли, Ив, без всего… и Купола для них словно бы не было… не через порталы, их можно было бы закрыть, возможно, магистры бы успели… а так закрыли — они, не магистры» — «Бр-р-р, о чём ты? Какие “они”, какое “взлетели”? Тебя Лета опять накурила, что ли?»).

Если бы. Если бы дело было в Лете и её любимом каредском кальяне.

«Их» Иветта увидела, как только вышла на Главную. Несколько десятков людей, стоящих перед Университетом: каждый — в сером и каждый — седой.

(Тёмно-серый — цвет Приближённых Печали: глубокая тень, предгрозовое небо и пепел сгоревшего дома. Светло-серый, практически белый — цвет Приближённых Отчаяния: туман над болотом, выцветшие радужки слепых глаз и прах, оставшийся после погребального костра. Их нелегко спутать, — к тому же Главная всегда ярко освещена — на Каденвер пришла — именно Печаль, не принять одно за другое даже на расстоянии и со спины, ошибки здесь нет, нет, нет…).

Она рванулась в сторону сразу же, как смогла сдвинуть ноги: вправо, в переулок Ар’Векта, из которого можно выйти на улицу Иолана, а дальше — мимо «Ветра и всполохов» к улице Ниэллы…

(И Энни пытался схватить её за руку, бормотал в спину: «Ив, куда ты, стой», — и у неё не было времени обернуться и ответить: «А что толку стоять?»).

Им всем следовало бежать, вот только не сбежишь с небесного острова. Не денешься никуда с «воплощения идеи обособленности и независимости», когда все порталы закрыты, а Купол — непроницаем изнутри.

(Впрочем, все ли?.. Она ведь проверила только один, тот, который стоит в переулке Тихого Сна… Конечно. Нелепый вопрос, напрасное сомнение, слепая и вредная надежда: разумеется, все. Условия и исключения лишь усложняют осуществления намерения — так зачем прибегать к ним там, где они не нужны?).

«Символ красоты и сложности магии», «демонстрация непредвзятости», «гарантия безопасности»; и что делать — теперь?!

Что остаётся, кроме как мчаться к Университету — сердцу острова, самой его основе; тому, ради чего и поднималась в небо отделённая и перевёрнутая вершина горы? И Иветта мчалась: в проклятом халате и не до конца застёгнутых сапогах; мимо размазывающихся окон, расплывающихся фонарей и растерянных людей, спрашивающих друг у друга: «Зачем они пришли?», «Как это случилось?», «Что происходит?» — и как же хорошо, что на крик не было ни дыхания, ни сил.

«Любой Приближённый могущественен как целая сотня обычных магов и защищён высшим законом. Несколько десятков Приближённых заявились на остров в час ночи, закрыли порталы, изолировали связующие проводники и переместились к Университету. Как вы думаете — что происходит?! Сами-то о чём говорили всего две декады назад?»

(— Признаться, мы были очень удивлены, — задумчиво проговорил Хранитель Краусс. — В последний раз Воля Архонтов сообщалась… ох, Создатели благодетельные… сто семьдесят четыре года назад. В связи с Дал-Вершадским инцидентом. Сейчас же никаких предпосылок для неё, насколько мне известно, нет.

— И вы… отказали им.