Человеческое, слишком человеческое

Или сделает? Чем я занимаюсь, если не убиваю себя ради нее?

И всего одна итоговая мысль. Вот такая: «Она того стоит».

— …наверное, у него не было другого выбора.

Так, видимо, я залип серьезно, раз тут обо мне уже в третьем лице.

— Ну да, ну да, — сказала Аска, косясь на меня. — Скажите еще, что он имел возможность прямо-таки все обдумать.

— Имел. Вы же сами и сказали — «временной спазм».

А Мана молодец. Мало того, что так меня защищает, так еще и Аске нарезает по развернутой программе. В общем, продюсер телеканала не ошибся с выбором, когда послал сюда именно ее.

— Я думаю, что сам Синдзи вряд ли может нас беспристрастно рассудить, — тут рыжая честно попыталась улыбнуться вежливо. — Так что спор бессмыслен. Вроде как.

«Это она в смысле „я победила“».

Надо сказать бы что-то, но не хочется. Слишком уж пристально моя бывшая утренняя мечта меня изучает. О, кстати, вот я и подумал: «бывшая»… Нет, ну это уж слишком пристальный взгляд. Да ну, вряд ли.

— Понятно, — сказала наконец Мана. — Вам, кажется, к капитану надо?

— Да, — сказал, наконец, я и с удивлением обнаружил, что молчать-то я молчал, а вот кофе всю чашку выдул. Вкусовые ощущения тут же вернулись, и я немедленно об этом пожалел. — Спасибо, что зашли, Мана.

— Ну что вы, Синдзи, я же по работе. А вот…

Это та самая озорная улыбка. Как по утрам.

— …как насчет поужинать вместе как-нибудь?

А, черт.

Это, конечно, клево — я герой дня, весь такой противоречивый и условно порицаемый, такого грех не затащить на свидание. И вот пойми эту Ману — что ей нужно от моего общества.

— Простите, Мана, но я могу пойти на свидание только со своей напарницей.

Улыбаться я еще продолжал, а сам уже сообразил, что сейчас Аска с прибалдевшим лицом сверлит мне висок, а телеведущая расплывается в глуповато-расстроенной улыбочке. «Ах, ну да. Если фраза двусмысленна, девушки склонны видеть там именно тот смысл».

— Э, собственно… — протянул я.

— Да ладно, я все поняла!

— Ничего вы поняли, — буркнула Аска. — Я его разве что в туалет не вожу. Соображения безопасности.

Ну, теперь мы все светски поулыбаемся недоразумению, мне стоит сказать еще какую-нибудь двусмысленность — теперь уже нарочно и с намеком, типа, шучу я так.

— Когда все это закончится, мы обязательно куда-нибудь сходим, Мана.

«Да, болван, ты уже обещал ей позвонить», — напомнил мне чей-то голос, подозрительно похожий на голос Аски. То ли интонациями похожий, то ли словом «болван», с которым мне, пожалуй, стоит свыкнуться. Мы похихикали — в смысле, в основном хихикала Мана — и на том разошлись. Я провожал ее взглядом, усиленно старался держать этот самый взгляд как можно выше, и думал о том, что милая веселая девушка снова влипла в большую игру, и опять ее течением прибило ко мне.

Радует одно: на сей раз никого не убили у нее на глазах.

— Не вздумай морочить Киришиме голову, — сказала Аска, вколачивая кнопку вызова лифта. — Лично прослежу, чтобы сходил с ней куда-нибудь.

— А мне-то показалось, что она тебе не понравилась. Померещилось?

Рыжая мотнула головой.

— Нет. Мне ты не нравишься.

«Открытие прямо, смотрите». Я заковылял в подошедший лифт — серо-голубую коробку с выедающим глаза освещением — и облокотился на стену. Вот и ответ. Весь треп был рассчитан на единственного зрителя, все ради меня, так сказать. Мое ж ты солнышко, Аска.

— Тебя за несколько часов вернули в строй с полпути на тот свет, — сказала Сорью. — А вот мозгами твоими заниматься никто не спешит. Хотя пост-травма…

— Ну, спасибо тебе за заботу, — прервал ее я. — Сарказм — твое второе «я», психолог-тян.

— Если тебя не тормошить, ты закиснешь — в совести своей, в сомнениях.

Она стояла ко мне спиной, изучая помаргивающую сенсорную панель. То ли опять в депрессию впала, то ли еще какая странность. «Тебя бы саму потормошить».

— Это ты опять на ночь мое личное дело читала?

Она обернулась и с кривой, но чертовски задорной ухмылкой поинтересовалась:

— А тебе по ошибке лишних пол-литра желчи не влили случаем?

Я хмыкнул в ответ и вяло попытался подобрать ответную гадость, когда заметил, что ее пайта сильно съехала влево — или кобура стянула, или еще что — и стало видно неплохой такой синяк над ключицей.

— Куда пялимся? — Аска одернула одежду, пряча кровоподтек.

— Это что это у тебя там?

— Это у меня там кожа, — деловитым тоном сообщила она. — Заводит? Лифт, девушка, неполадки в одежде…

— Неполадки у тебя на коже, Аска. Откуда синяк?

— Засос.

Я пожал плечами:

— Ну, не хочешь говорить — как хочешь. Врать-то зачем?

Она подозрительно уставилась на меня:

— Это ты в каком, болван, смысле?..

Весь оставшийся до капитанского кабинета путь Сорью посвятила намекам на то, что личная жизнь у нее есть, и ее мало только по одной причине, и именно этой причине вряд ли стоит сомневаться… Ну, и так далее. Как на мой вкус, она слегка даже увлеклась — ну нашла себе паренька на легкий разовый разврат, ну провела неплохо время, пока я не отзвонился. К чему меня развлекать по этому поводу — я не в курсе.