Человеческое, слишком человеческое

Хм, а ведь я своим звонком ее от радостей жизни оторвал. Почему-то представилась недолгая посиделка в ресторане отеля, потом представилась спальня в ее номере, и на этом я ход своих мыслей пресек.

«Да. Каждый вчера проводил время по-своему».

В кабинет Мисато-сан я вошел с мыслями о том, как бы так, не привлекая внимание, купить побольше «регеногеля». По всему выходило, что придется вытаскивать из запасов свой «черный» счет, который я старался не особо афишировать. Кажется, уже года полтора им не пользовался, только пополнял. Заодно будет повод узнать, сколько у меня там.

— Усаживайтесь.

Кацураги пристально изучила мою физиономию, сделала какой-то свой вывод и отвернулась к ожившему факсу. Сигаретный дым клубился у каждого источника света, так что я жадно задышал: легкие настойчиво требовали курева. Система очистки в кабинете то ли не справлялась с этим безобразием, то ли кэп ее подкрутила.

— Итак. У нас есть куча проблем — и неожиданная подмога.

«Первое — это обо мне, могла бы и прямо сказать: „куча дерьма“, — чего уж там. Второе — о телеканалах. Поддержка центрального муниципального медиаресурса — это круто, приятно, что они решили именно так себе рейтинги поднять».

— Представители «Ньюронетикс» и «Гехирн» обратились в управление с неофициальным заявлением, — сказала Кацураги, задумчиво перебирая пальцем пачку листов. — Они хотят оказать всяческую поддержку в борьбе с «Чистотой».

Ого. И что бы это?..

— А почему в управление? — поинтересовалась Аска, и я только сейчас понял, что меня озадачило во фразе капитана. — Вот в полицию…

— А это уже и в самом деле интересно, Сорью.

Кацураги подкатила кресло поближе к столу, вставила в рот сигарету и щелкнула зажигалкой. «Ну что за драматические эффекты? Или она и впрямь размышляет?».

— Они дали понять, что можно раскрутить очень интересную схему, которая выгодна и нам, и им, — капитан упорно изучала тлеющий кончик сигареты, и я наконец уверился, что она до сих пор колеблется. Что-то там было такое в этих разговорах с бизнес-акулами.

— А так бывает, кэп? — спросил я.

— Оказывается, да. Смотрите, — Кацураги развернула свой монитор к нам и потыкала в клавиатуру. — Вот это — данные о побегах Ев за два последних года. Пункт приписки беглеца, обстоятельства и вся прочая хрень. Вот тут — информация о колониях, где есть, по данным полиции, постоянная резидентура «Чистоты». А теперь смотрим на обе таблички сразу и офигеваем.

Я переводил взгляд с одной стороны экрана на другую — и в самом деле чувствовал себя каким-то первопроходцем: Дубхе, Бенетнаш, Сиррах, Садалмелик, Пацаев, Пульхерима… Названия совпадали с поразительной точностью, и по всему выходило, что крейсерские маршруты регулярно приносили на Землю беглецов из тех областей космоса, где регулярно действовала «Чистота».

— Хотите вытянуть тему притеснений Ев?

Аска, прищурившись, изучала таблицы, видимо, разыскивая ошибку, но уже по тону было понятно, что затея хоть чем-то оправдать беглецов ей не по нутру. Вся ее рыжая сущность явно протестовала против какого-либо сдвига акцентов.

— Не то, чтобы хочу. Но это неожиданно выгодно для нас.

Я поднял взгляд на капитана:

— С чего это? Если это правда, то в мире без «Чистоты» мы окажемся на обочине.

— Возможно, — уклончиво сообщила Кацураги. — Но фашисты все равно не единственная причина бегства, так что блэйд раннеров списать не выйдет. Эмоциональные «ноль-ноль» — наша твердая гарантия.

— И все равно, — хмыкнула Аска. — Эта вся ерунда о репрессиях против Ев не объясняет, почему корпорации обратились к нам.

Объясняет, еще как объясняет, Веснушка-тян. Или это противоречивая ночка тебе так по мозгам дала? Если управление начнет трубить о борьбе с самой причиной бегства Ев, это станет такой победой, что нас начнут носить на руках. Да, поерепенятся, да, будут недовольные — вон, ты, рыжая, уже записалась, — да, это рискованные рывок в сторону… Все — да. Но это грамотный пиар-ход.

К тому же, у меня дома сейчас в ванной лежит живой пример того, что Евы сбегают по разным причинам, и если причина бегства не так уж плоха, то не станет синтетик убивать людей. Исключим жестокость — лишимся части проблем.

«Рей…»

Я усилием воли прогнал прочь мысли о ней. Не надо. Пока — не надо. Я скоро узнаю должное и смогу помочь ей уже по-настоящему.

— Хорошо-хорошо! — Аска подняла руки, и я понял, что Кацураги вместо долгих пояснений все это время просто выразительно глядела на немку. — Все поняла. А куда деть таких дрянных людишек, которые считают само существование Ев ошибкой? Их мнение спрашивали?

— А причем тут это? Имей себе свое мнение. Это твоя личная проблема, пока ты не станешь фашиствующим бандитом. Ты же детские центры не взрываешь и в лаборатории по водопроводу кислоту не запускаешь.

О как, меня развезло. Что-то она меня достала уже.

— Пф! Синдзи, наша работа — ликвидировать беглых синтетиков, а не оправдывать их действия поступками людей.

— Наша «работа», — саркастически сказала Кацураги, — защищать человечество от угрозы Евангелионов. Это так, на случай, если кто-то забыл, Сорью.