Человеческое, слишком человеческое

Меня трясет от ледяного холода и от понимания, что если я что-то не сломаю, то останусь один — навсегда, и уже ничто мне больше не поможет, и силуэт уже бледнее тумана, и я вижу Рей только потому, что хочу видеть.

— Именно. Ты жалок.

— Я буду с ней!

Меня складывает приступ озноба, я сажусь в жижу, и теперь единственный призрак — я сам — мой единственный спутник. Наверное, надо сломать его.

Но мне очень. Очень.

Холодно.

*no signal*

Я вскрикнул — что-то тяжелое больно треснуло по щиколотке.

Боль — и гудение, сумасшедше сильное, и ветер, который почти прибивает меня. И чувство, что я плыву по волнам. По зверски холодным волнам.

А еще я нихрена не вижу.

— Синдзи! Где ты?!

Я приподнимаю голову — челюсть свело от озноба, и понимаю, что пленочный прицел не слетел. Славно, решил я и потянул руку к виску.

Зуд в глазу наконец унялся, и я обмер. Вокруг была ледяная пустота, наполненная гудением ветра, из стен били струи испаряющегося хладагента, и дышалось совсем худо. Но вот что совсем никуда не годится — я лежал на обломке мостика, который повис над бездной колодца.

Чертова теплообменного колодца.

И мостик был серьезно поврежден в месте крепления к стене. Я попытался приподняться, но по телу тотчас же отдачей пошла дрожь ломающегося металла.

— Синдзи!

Аска где-то выше. Хорошо. Я извернулся и оценил шансы прыгнуть. Вышел почти круглый ноль — из положения лежа не попрыгаешь, а встать я не успею. Словом, стоит лежать смирно и радоваться, что я ляпнулся на эту развалину, а не мимо. Ремонтную лестницу вот совсем рядом снесло чем-то тяжелым, так что если…

«Кстати, а что случилось-то?»

Ева. Подставной раненный. Взрыв. Я вздрогнул и наконец понял, почему к вою в ушах примешивается противный звон, и почему тошнит даже от мысли о движении. Сзади что-то ударило в настил — какой-то обломок — и мостик задрожал, отчетливо кренясь вниз. Теперь прямо передо мной находилось жерло вентиляционного канала, который гнал мне в лицо морозный вонючий воздух.

Двигаться нельзя, не двигаться — бессмысленно. Да и не попрыгаю я — окоченел уже слегка.

Мостик вздрогнул еще раз и накренился еще немного. И еще.

Минута. Максимум. Как раз всю жизнь свою вспомню — под вой вентиляторов.

«Интересно, может, я успею замерзнуть?»

Еще один удар сзади, и еще круче угол наклона — жерло теперь куда выше меня.

— Синдзи, ползи назад. Медленно.

О, черт. Я вывернул голову и увидел Аску. «Так вот что это шлепнулось последнее». Ее волосы взметало ледяным вихрем, она щурилась за своими стрелковыми очками, и на стеклянно прозрачном, белом лице выделялись почти черные губы.

— Куда?

— Ко мне, болван, fick deine Mutter!

А смысл? Хоть мою мать, хоть твою. Я, как мог, повертел головой, типа, не согласен, — и тотчас же вырвал. Контузия, мать вашу, по всем фронтам. И сотрясение. Хоть сдохну не от того.

— Я сказала, ползи, скотина! Я долго не смогу!..

Я пошевелился — двинул ногу назад, вслушиваясь в стреляющую боль. «Были бы родные кости — раздробило бы». Потом руку — и сдвинул корпус назад. Передо мной оставался след в выпавшем инее. А еще — хорошо, что из носа пока не капает. Смеху было бы… Я полз — потихонечку, по миллиметру — в кромешном мраке, а мостик дрожал, грозя обвалиться, а мне уже было все равно. Ну, разве что чуть-чуть хотелось, чтобы Аска со мной не сорвалась.

А когда я в очередной раз повернул голову, чтобы понять, где я, огрызок развалился, и я успел увидеть кроссовку, опустившуюся рядом со мной, потом — боль, обручем сжавшая мне ребра…

И полет.

Я даже успел заорать от боли, ломающей меня поперек, пока подо мной жерлом пронеслась бездна. Удивительно, но уйдя кувырком в почти непроглядную тьму, в гудение и грохот, я даже не потерял сознание.

Что это? Туннель?

Удар.

Меня поволокло вдоль стены, и я, задыхаясь, смотрел, как на фоне чуть более светлого круга выделяется силуэт человека, который словно присел и изготовился к бегу. А потом силуэт начал вставать, и рвущийся мимо меня вихрь плеснул густой шевелюрой, которая в нормальном свете должна была быть рыжей.

Аска стояла в потоке ледяного воздуха, и я почти чувствовал ее взгляд.

— Наверное, изображать шок глупо, — отчетливо сказала она и сползла по стенке.

Я смотрел на это и неспешно так воспринимал произошедшее. Какой там у нас диаметр колодца? Метров пятнадцать? Пусть три метра мостика. Пусть.

Рыжая прыгнула как минимум на десять метров со мной в охапку.

И мастерская стрельба из ZRK, и распоротая поперек Макинами — по отдельности это все тянет только на «вау», но прыжок… Да нет нихрена таких имплантатов!

Я сообразил, что Сорью уже некоторое время не двигается, и только вздрагивает.

— Аска!

Перевернув ее, я залип: кожу лица покрывала темная сетка, губы были почти черными, а тело трясло от мощной дрожи.

— Аска!

Я дал ей несильную пощечину, и она очнулась.

— С-синдзи. Х-холод-но.

Сквозь вой вентилятора голос пробивался едва-едва, и это я ухо к губам поднес. Последствия прыжка? Возможно. Но это очень-очень скверно выглядит.

— Что с тобой? Что мне сделать?