Человеческое, слишком человеческое

Я осмотрелся, и вдруг обнаружил на одной из фотографий картину Майи, причем в явно незнакомом антураже, и даже вроде как не саму картину снимали. Хм, что это? Картина была из ранних, никаких тебе "колец", а вокруг вроде как кабинет - строгая мебель, все в темно-серых тонах, и ничего личного в кадре. Если бы не живая картина, я бы решил, наверное, что помещение отрендерили в трехмерном редакторе.

"Искусствовед хренов. Что же она снимала? И где это?"

Безобразно знакомый вариант серого намекал на "Ньюронетикс", но это, ясен день, паранойя. Слишком просто. На видном углу стола никаких бумаг. Вообще ничего нет. Серость, безликость, нейтральность, словно в никаком цвете линиями нарисовали комнату. И чем больше я смотрел сюда, тем больше проникался идеей, что это мрачный снимок. Майя таких не любила, а значит, он висит тут не просто так: это она напоминание себе оставила. Это заноза, пятно среди других фотографий, на которых был хотя бы намек на цвет, на яркость, оттенки...

Стоп.

Я всмотрелся в приоткрытую дверь кабинета и обнаружил за ней еще одну - в противоположной стене коридора. И вот на той двери была табличка - маленькая такая, скупая. Дрожащими пальцами я дернул на глаз пленку прицела. "Вот оно, сука, вот оно..." Непонятное чувство близкого приза щедро плеснуло в кровь каких-то своих растворов, и я не сразу смог рассмотреть увеличенное. Принтер был не супер - но зерно меленькое, а фотоаппарат у Майи был на зависть.

"Профессор Акаги Рицко. Директор базы".

Я оперся на стену и убрал прицел. Вот он - центр композиции снимка.

Вот он, тварь. И я готов сожрать патрон от P.D.K., если Акаги не возглавляла какую-то структуру "Ньюронетикс" на "Пацаеве". Я полез в карман и чуть не выронил телефон.

- Икари?

- Кэп, мне бы продлить дознавательские сертификаты.

- Хм. Что раскопал?

- Прослушку отключите. И запись разговора.

- Даже так? - голос Мисато-сан поплыл, потом в трубке что-то щелкнуло. - Говори.

- Майя работала на Акаги.

- Но должности в "Ньюронетикс" закрыты, как ты... А, ладно, потом. Сейчас получишь право допроса сотрудников уровня "хай-сек". Хватит?

- Не знаю, - честно сказал я. - Создатель Ев могла и не такие подписки давать.

- Ну, прости-прости, все, что выше - только по решению суда.

Я пощипал кончик носа. Была у меня слабая надежда, что Акаги снова разговорится, и сертификаты понадобятся лишь для доступа к ней, но... Будет обидно, если я профессора допрошу, получу шиш, а пока буду ждать решения суда, - ее упрячут на какую-нибудь базу "До-хрена-далеко-3" в системе "Дубхе". Или шлепнут - превентивно и по совокупности заслуг.

- Ладно. Шлите. Я в "Ньюронетикс".

- Хорошо.

- Капитан?

- Чего еще?

Я замялся, но вопрос слишком много значил. К тому же прослушка отключена, можно и прямо говорить.

- Почему вы решили раскручивать Майю?

Кацураги помолчала.

- Я думала, ты поймешь. "Чистота" не подходит Ибуки по психологическому профилю. Блэйд раннер среди фашистов - редкая штука. Я решила, что она столкнулась с какими-то секретами из среды еваделов.

Я вспомнил лицо Майи там - на приеме в "Ньюронетикс" - и озадаченно нахмурился. Мне ведь еще тогда стало понятно, в той горячке, что она уже не та Майя. И сейчас вот прямо себя убеждал, что думаю словно бы о разных людях. И я бы сам давно допёр, что Ибуки изменилась как личность. Если бы я хоть чуть-чуть лучше знал свою девушку.

Но, увы, соевого соуса не достаточно для такого вывода.

* * *

Я закрыл уши. Низкий звук лился сквозь ладони, сочился в уши, он ослеплял - в самом прямом смысле синестезии - он был похож на симфонию, которую мог бы сыграть бог. Впрочем, в некотором смысле, так и было.

Когда в глазах посветлело, я убрал руки и посмотрел на хозяйку кабинета.

- Не делайте так больше, - сказал я, ворочая пересохшим языком.

- Квалифицируете как покушение? - с нейтральным выражением спросила Акаги, выключая проигрыватель на компьютере. - А это ведь "модуляция жизни", акустическое выражение колебаний АТ-поля, когда оно создает Евангелиона. Из LCL - подобие человека.

Я при этих звуках сам превращался в LCL, но решил таких мыслей не озвучивать. Не хватало еще светски-научных прений - профессор и так ухитрилась общими фразами отнять у меня три минуты. Классический чокнутый ученый.

- Я здесь слегка с другой целью, профессор. У меня есть вопросы о "Пацаеве".

- А, - скучно сказала Акаги. - По поводу Ибуки?

Я, кажется, крякнул, и женщина кивнула.

- Понятно. Что хотите узнать?

- Суть вашей работы на "Пацаеве"? - наглым тоном спросил я.

- Исследование предсмертных состояний Евангелионов.

Два-ноль. Это уже чертовски неспортивно: Акаги в легкую все сдавала, и тем самым выбивала у меня одну карту за другой. Вот только мои полномочия - генератор козырей в рукаве, и это окрыляет.

- Вы знаете, почему Ибуки ушла в "Чистоту"?

- Предполагаю.

- Предположите вслух.

Акаги повозила пальцем по сенсорной панели и сняла очки. В кабинете было накурено, дышал я через раз, и вообще - все было на ее стороне, даже территория.