Читаем Человеческое животное полностью

В гимназические годы мне нравилось делать уроки у бабушки, и я часто ходила к ней после школы. Иногда даже ночевала, сначала в выходные, потом и в будни. Когда я училась на акушерку, то одной ногой была у бабушки, а на последнем курсе вообще жила у нее. После того как бабушка, поставив на плиту кофейник, ушла убираться на семейной могиле, за ней нужно было присматривать. Я водила бабушку по магазинам и в парикмахерскую, возила в разные места на ее двадцатилетней «Ладе-Спорт» светло-коричневого цвета, поскольку сама она водить перестала. Случалось, я не приходила ночевать и забывала предупредить, а когда возвращалась после ночного отсутствия, бабушка выносила решение:

— Из этого ничего не получится.

С другой стороны, она очень интересовалась тем, чему меня учат, новомодными теориями, как она это называла.

— Что имеют в виду, говоря, что запах партнера помогает женщине справляться с трудными схватками? — спросила она однажды.

Затем последовала история о временах, когда было не принято, чтобы от будущих отцов, приходящих в отделение, пахло вином. Чтобы перебить запах вина, они использовали лосьон после бритья, рассказала бабушка. «Олд спайс». Помнится, она также говорила, что запах новорожденных очень похож на запах картошки в хранилище: терпкость земли, смешанная со сладковатым запахом плесени.

Как-то я щегольнула примером из старого учебника, в котором линейку видов рыб использовали для иллюстрации роста эмбриона, наглядно показывали: сначала шли колюшка и сельдь, затем пикша и, наконец, треска. Я так и слышу ее голос в ответ: зародыш есть зародыш, человек — двуногое млекопитающее. А еще у нее была такая присказка: я акушерка и знаю, что человек растет в темноте, как картошка.

Когда я стажировалась в родильном отделении, она хотела знать, сколько детей рождается за смену, были роды естественными или при помощи кесарева сечения. Я сообщала ей статистику. Однажды я рассказала о семье, в которой родились двойняшки, но у этих родителей уже были двойняшки, появившиеся на свет годом ранее.

— Теперь в доме будет четыре спиногрыза, — отреагировала бабушка.

Мне нравилось просить у нее совета, я спрашивала, а она отвечала. Однако ответы могли быть неоднозначными и не соотносились прямо с моими вопросами, типа:

— Женщина — единственное млекопитающее, Дия, которое не осеменяется всю жизнь.

Помню, как однажды она сравнила тяжелые роды с продолжительными пытками, добавив, что многие женщины прекратили бы рожать, если могли.

— В иных условиях человек согласился бы на все, чтобы избавить себя от них, — заключила бабушка.

Получив веселящий газ, женщины расслабляются и могут, например, рассказать, как ломали локоть, палец на руке, два пальца на ноге и при каких обстоятельствах эти переломы случились. Иногда они описывают, где или как был зачат ребенок. И даже если в их рассказах не упоминается о существовании Бога, зачатие может приобретать сверхъестественный вид и часто происходит при необычных обстоятельствах или в тот момент, когда этого никак не могло случиться: например, яйцеклетка прожила неделю в ожидании овуляции, пока один из родителей работал на севере, другой учился на юге, либо один был в море, а другой на суше.

Помню женщину, рассказавшую, что она хотела стать матерью, а для этого ей нужно было найти мужчину, который согласился бы иметь от нее ребенка.

Она прижала к лицу маску и вдохнула веселящий газ, затем приподняла маску и нечетко произнесла:

— Это потребовало больше времени, чем я ожидала. В конце концов меня обеспечил спермой мой коллега, учитель химии. Я поделилась с ним своей проблемой, и как-то вечером он пришел в гости. Мы выпили кофе, потом он отправился в туалет, а вернувшись, протянул мне чашку со спермой: вот, пожалуйста.

Они говорят, а я киваю.

Газ может вызвать потерю памяти, и когда я выписывала эту женщину, она спросила: я упоминала Хедина?

Думаю ли я о рождении ребенка?

Мой ответ — нет.

Это, однако, не меняет того простого вычисления, что дети, которые рождаются в самое темное время года, зачаты в весеннее равноденствие, когда день равен ночи, а дети, зачатые на Рождество и Новый год, появляются на свет, когда темнеет в начале октября.

Рожден(а) для…

До моего времени в родильном отделении, чтобы помочь роженицам дышать сквозь боль и расслабиться между схватками, включали записи пения китов. Сначала использовали кассетные магнитофоны, и акушерки следили за тем, чтобы вынуть кассету из футляра и вставить в магнитофон. Затем вместо кассетных магнитофонов в родильных палатах появились CD-плееры, и когда я закончила учебу, в родильном отделении еще оставался большой выбор дисков с песнями китов. Теперь множество гаджетов пылится в кладовках больницы. А женщины заранее составляют списки любимых песен и слушают их с телефона в наушниках. Не так давно я приняла замечательную девочку, три пятьсот, под Born to Die в исполнении Ланы Дель Рей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная проза / Проза / Современная русская и зарубежная проза
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза