Человечество: вчера, сегодня, завтра

Травля Александра Александровича могла бы закончиться весьма печально, но его решительно поддержал глава правительства Алексей Николаевич Косыгин. Он привлек Александра Александровича к подготовке новой реформы, которая в июле 1979 года была одобрена ЦК КПСС и Советом Министров. После трагедии, болезни и смерти Алексея Николаевича Косыгина эта реформа оказалась бесхозной. Если бы она была реализована, то сегодня Советский Союз значительно опережал бы США по всем социально-экономическим показателям и благодаря его миролюбивой политике в международных отношениях не было бы такого хаоса.

Когда Горбачев вкупе с Ельциным тянули нас в рынок, Александр Александрович регулярно публиковал статьи, в которых убедительно показывал, что рыночная риторика — это маскировка реставрации капитализма вековой давности.

И сегодня Александр Александрович на самых передовых позициях мирового прогресса. Я много лет трудился, образно выражаясь, в Генеральном штабе мира по вопросам науки и культуры — ЮНЕСКО. Новая парадигма возникновения и развития человечества, научные основы которой были изложены в Деловом клубе, для меня стала неожиданным откровением. Размышляя об этом, я прихожу к выводу, что официальная мировая наука вместе с ЮНЕСКО защищая честь мундира, торпедирует альтернативную, более реальную картину мироздания в негласном союзе с религиями.

Итак, тост за Александра Александровича и благополучие его замечательного семейства, пополнившегося столь неожиданным, но приятным образом!

— Пока вы закусываете, я расскажу вам анекдот в связи с упоминанием Иваном Дмитриевичем рынка, — демонстративно допив рюмку вина, сказала Ольга.

— Когда я уже оканчивала школу, много было разговоров о введении нового, в ту пору модного предмета «половое воспитание». Сразу же на эту тему появилась масса анекдотов. Один из них запомнился: «Приходит учительница и объявляет: «Отныне мы с вами будем изучать новую дисциплину — половое воспитание. Начнем с того, что есть четыре вида любви. Любовь между мужчиной и женщиной — это вам проходить пока еще рано. Второй вид любви — между мужчиной и мужчиной, третий вид любви — между женщиной и женщиной. Эти типы любви мы с вами никогда изучать не будем. Есть четвертый тип любви — любовь к нашей социалистической Родине. Этот четвертый тип любви мы и будем с вами изучать!»

Учительница оказалась плохой прорицательницей. Когда тогдашние первоклашки пришли в десятый класс, первые три вида любви не только изучались, но и широко рекламировались в средствах массовой информации, а четвертый — любовь к социалистической Родине — приказал долго жить. И наша учительница вынуждена была перестраиваться.

Теперь концовка ее выступления стала звучать так:

«Есть малоизученный вид любви — любовь к... рынку». «Разве можно любить спекулянтов и мошенников?» — дружно зашумели ученики. «Речь идет о другом рынке». — «О каком же?» — «Вот изучением этого вопроса мы с вами и займемся...»

— Закусывая икрой и севрюгой, я тоже вспомнил анекдот той эпохи, — заговорил Юрий. — «Зашел в магазин пожилой человек и попросил севрюгу горячего копчения, белужий бок, икры паюсной и зернистой. Когда он несолоно хлебавши ушел, продавщица подруге говорит: «Псих какой-то!» — «Псих-то псих, но память какая?! Мы с тобой эти названия недавно в техникуме изучали, а он все это помнит с тех времен, когда всего этого было навалом», — резюмировала другая продавщица.

— Иван Дмитриевич! — обратился к нему Алексей. — Вы в своем выступлении в Деловом клубе сказали, а сейчас еще в более четкой форме повторили, что предложения о новой парадигме мироздания были откровением. Но представьте, каким оно было для нас. Не меньшим, чем для выступившего там Сергея Каверина. Я все время размышляю над тем, как изощренно ведется оболванивание масс. Книги Дэникена и Ситчина свободно продаются. Налицо свобода слова и печати. Но книги по половому воспитанию с соответствующими иллюстрациями, наставления, как стать миллионером, и библии издаются огромными тиражами и благодаря агрессивно-навязчивой рекламе раскупаются. А вокруг книг по альтернативной истории человечества полный «чок-молчок». Я сразу же поехал в Дом книги, купил «Двенадцатую планету» Ситчина и прочитал ее запоем.

А тост мой — за Ольгу, Олечку. Она мне нравилась как невеста, но не меньше нравится и как сестра. Я буду ее по-братски опекать и найду для нее достойного жениха...

С развратным городом не лучше ль нам проститься.

Где все продажное: законы, правота,

И консул, и трибун, и честь, и красота?

А. С. Пушкин

Часть вторая. ЦЕНА «ДЕМОКРАТИИ», ЛОРДОВ, СЕНАТОРОВ И... ДЕВСТВЕННОСТИ