Читаем Человечество: вчера, сегодня, завтра полностью

— Ольга Александровна! Вы настоящий борец за подлинную науку. В одной из статей вы наглядно показали роль теории в решении практических проблем на примере полета американцев на Луну по «улиточной трассе» Кондратюка, разработанной молодым советским ученым. Это позволило США не только сэкономить сотни миллиардов долларов и на много лет приблизить такой полет. А я где-то прочитал, что под именем Кондратюка скрывался другой человек. Что вы можете об этом сказать? Вы знаете что-либо об этом?

— Это действительно так. История Ю. В. Кондратюка стала известна сравнительно недавно. И стало ясно, почему в свое время Юрий Васильевич отказался от весьма лестного предложения С. П. Королева перейти в его ведомство главным теоретиком. Незадолго до смерти родная сестра Шаргея рассказала (Шаргей— настоящая фамилия Кондратюка), о том, что Александр Игнатьевич Шаргей был мобилизован в армию в годы Первой мировой войны. Стал прапорщиком. После революции оказался в рядах белых. После их поражения скрывался у родственников, в семье которых от тифа скончался Ю. В. Кондратюк. Тогда «похоронили» Шаргея, который продолжил жизнь уже под именем Кондратюка. Ведь он прекрасно понимал, что переход к Королеву связан с глубокой проверкой его биографии. На счету Кондратюка-Шаргея помимо исследований в области космоса много изобретений. В начале Великой Отечественной войны он ушел добровольцем в ополчение и погиб под Москвой. Сейчас благодаря инициативе журналиста Владимира Губарева и ряда историков стали известными многие факты жизни и научной деятельности Кондратюка-Шаргея.

Римашевская: «Почему у нас щи без жемчуга?»

Когда слово было предоставлено доктору экономических наук, члену-корреспонденту Российской академии наук Римашевской Наталье Михайловне по залу прошелестел шепоток: «Вот какая она! Ну, это умница!» Невысокая, полноватая, не по возрасту торопливая, Римашевская поднялась на трибуну. С первых же слов ее голос с легкой хрипотцой зазвучал темпераментно и страстно.

— Я с удовольствием слушала Ольгу Александровну и хочу продолжить ее мысль об уровне и качестве жизни. Это очень актуальная тема. В связи с тем что правительство поставило задачу вдвое снизить число бедных в России, газета «Правда» обратилась ко мне с просьбой подготовить на эту тему статью. Однако здесь оказалось много хитросплетений. Я столкнулась со многими вопросами, на которые нет ответов.

Начну с вопроса: кого у нас официально считают бедными? Того, кто имеет доходы ниже прожиточного минимума (ПМ). Это так называемая граница бедности. Однако мало кто помнит, как возник этот показатель и что он означает. «Шоковая терапия» 1992 года привела к катастрофическому падению доходов населения в 2—3 раза. За чертой бедности, которая в Советском Союзе определялась минимальным потребительским бюджетом (МПБ), почти одномоментно оказались 70—80 процентов россиян. Чтобы выделить из них самых бедных, нуждающихся в социальной поддержке, требовалось изменить критерии бедности. Вместо МПБ, который обеспечивал расширенное воспроизводство рабочей силы, был введен другой показатель — прожиточный минимум, обеспечивающий лишь биологическое выживание. Потребительский бюджет «усох» сразу вдвое.

Тогда власти убеждали нас, что период массового обнищания будет очень коротким и показатель ПМ просуществует недолго. Но реформы, которые шли строго по американским рекомендациям и без учета специфики России, вели лишь к дальнейшему ухудшению жизни большинства наших граждан. Границей бедности так и остался ПМ, который логичнее назвать границей нищеты. Поэтому, когда мы говорим о бедных в России, надо понимать, что речь идет о запредельной, крайней бедности. По критериям ООН, для разных стран уровнем бедности считается доход 2—4 доллара в день на человека, тогда как наши малообеспеченные имеют 1,7 доллара.

Сколько сейчас в России бедных? Статистика утверждает, что 20,4 процента, или 29 миллионов человек. Что скрывается за этой цифрой? Как ни странно, точного ответа на этот вопрос не знает никто, поскольку он очень политизирован. Текущие доходы населения измерить практически невозможно — есть теневая экономика, есть скрытая безработица и множество других факторов. К тому же не только текущие расходы определяют уровень благосостояния. К примеру, человек может получать зарплату выше средней, но жить за чертой бедности из-за больших расходов на лекарства.

Экспертные оценки численности бедных очень расходятся — от 10 до 50 процентов населения. Росстат называет цифру около 33 миллионов человек, но она не включает число тех, кто имеет доходы на уровне или чуть выше прожиточного минимума. А ведь при малейшем росте стоимости жизни, допустим, из-за повышения коммунальных платежей, эта обширная группа населения оказывается за роковой чертой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное