Читаем Человечество: вчера, сегодня, завтра полностью

Я постараюсь логически и хронологически сделать свое выступление продолжением предыдущего оратора, — сказал Лазарев. — Исторически он «дошел» до нашей эры, становление которой принято называть переходом от Античности к Средневековью. Этот переход проходил в весьма сложных светских и религиозных отношениях. Центральное место в них занимали два события: развал Римской империи и утверждение своего господства христианством.

Известно, что христианство возникло в начале нашей эры как маленькая религиозная секта. Она выступала в защиту бедных и угнетенных, осуждала богатство и богатых, отстаивала право на равенство всех людей. Н. А. Бердяев справедливо отмечает, что «коммунизм имеет христианские корни». Поэтому христиане преследовались и религиозными, и светскими властями. В 325 году по требованию римского императора Константина Великого Никейский Вселенский собор принял решение о божественной, а не человеческой природе Иисуса Христа. Константин сделал христианство государственной религией. За это церковь даже причислила его к лику святых и называла тринадцатым апостолом. Почему он это сделал?

Существует ряд версий. Одна из наиболее вероятных такова. Казнив сына, жену, племянника, массу невинных людей, Константин, расстроенный содеянным, пришел в языческий храм, чтобы попросить у богов прощения. Но жрец объяснил, что греко-римская религия сурово карает за такие злодеяния. Тогда ему подсказали, что есть новая религия, которая может простить ему все грехи. Последующая история подтверждает, что христианские церковники не только прощали совершенные злодеяния (не бескорыстно, конечно), но за определенную сумму можно было купить прощение и за будущие злодеяния.

После никейского Собора впервые в истории религиозная догма приобрела силу государственного декрета. Выступление против него становилось преступлением против государства. За священнослужителями признается статус государственных служащих. Дурные примеры, как говорится, заразительны. По опыту Константина и последующих императоров Петр Первый, превращая Россию в империю, ликвидировал пост патриарха (он был восстановлен лишь в советское время) и сам возглавил Русскую православную церковь. Для оперативного управления Святейшим синодом царь назначил обер-прокурора в ранге министра. Поэтому церковь выполняла функции министерства агитации и пропаганды, выражая интересы представителя Бога на земле (царя) и его рати (дворянства). Разве могла она осудить Ленский расстрел или Кровавое воскресенье?

В 381 году принимается решение о запрещении всех остальных вероисповеданий и об уничтожении их культовых зданий. Конец религиозного плюрализма ознаменовался погромами символов язычества и других религий, на фоне которого ликвидация в России в 20-е годы религиозных храмов представляется детской шалостью.

В Риме из прежних культовых зданий сохранился только Пантеон, превращенный в христианский храм. Мавзолей императора Андриана превращен в тюрьму, обитателем которой был Калиостро. Особенно велика «заслуга» христианства в уничтожении художественно-культурных ценностей античной цивилизации, включая одно из семи чудес света — знаменитый храм Зевса со статуей Ники в Олимпии. Разрушен до основания и весь грандиозный художественно-архитектурный спортивный комплекс. В 436 году Олимпийские игры были запрещены. Они возобновились лишь в 1896 году.

В 410 году Вечный город Рим был взят и разграблен остготами под предводительством Алариха. Это событие, по-разному воспринятое народами, населявшими Римскую империю, потрясло умы и воображение современников. Св. Иероним, узнав о падении Рима, писал: «Когда ярчайший светоч мира погас, когда Римская империя была обезглавлена, я онемел»: «Кто поверил бы, что Рим рухнул, что мать народов стала их могилой». Сбылись пророческие слова Вергилия: «Рушится град, царивший долгие годы. Всюду вдоль улиц, в домах, у дверей заповедных святилищ — трупы неподвижно лежат, во прах распростертых» («Энеида», И, 364-365).

Вопрос, будораживший умы, был прост и ясен, однако ответы на него окружены густым туманом мистики: как могло случиться, что Рим, властелин мира, оказался поверженным ордой варваров? Явные и тайные приверженцы забытых языческих культов сетовали: старые боги — хранители города покинули его на произвол судьбы, чем воспользовались варвары-завоеватели. Равным образом были потрясены и христиане: как империя, предназначенная для распространения христианства (единство империи — гарантия единства веры), город, священный могилами святых Петра и Павла и многих других мучеников стал столь легкой добычей варваров?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное