Человечики

– Предлагаешь зайти? – спросил я у мистера Вульфа. Есть в нем что-то дрянное или по крайней мере мистическое, подумал я, конечно, о баре.

– Вперед мой дорогой друг, – распахнув дверь, я сделал приглашающий жест, и мистер Вульф несколько вальяжно перешагнул порог.

Ступая вниз по лестнице, мистер Вульф прибавил шагу и оказался в баре раньше меня. Я снова ожидал увидеть того самого бармена, который встречал нас троих, а еще музыканта или кого-то еще. Мой взор неожиданно принял совершенно иную картину. Ни единой живой души, кругом только столы с запрокинутыми на них стульями, паутина на ножках и в каждом углу. Все говорило о том, что здесь давно не было ни души, толстый слой пыли тому очередное подтверждение. Вот только барная стойка, почему-то чистая и над ней горит лампочка. Блеклый свет как от лампады, понемногу освещал помещение. Еще не успев пройти внутрь, глазами, я начал искать пса, но его нигде не было. Я прошел дальше, дверь тихонько скрипнула за моей спиной, машинально я обернулся, и завис, глядя в закрытую дверь.

«Присядь мой друг, я давно тебя жду», – позвал меня мистер Вульф из-за стойки.

Я обернулся и увидел его во весь рост. Мой добрый друг пришел как всегда в нужное время. Собственно я и не ждал, вовсе нет, он сам всегда знает, когда прийти. Я улыбнулся и подошел. Мои пальцы зависли над стойкой как фаланги пианиста над клавишами. Я смотрел на него и не мог понять, что-то было не так в его взгляде. Моя улыбка скисала с каждой секундой, наконец, я положил пальцы на пыльный стул с мягкой обивкой и хлопнул по нему ладонью пару раз. Отчего-то я начинал злиться, садясь, пристально вглядывался в мистера Вульфа. Мы смотрели так, будто кто-то должен соврать.

– Я очень рад тебя видеть, и что ты не скажешь, я всегда буду рад тебе, – глухо произнес я, пытаясь сдержаться от навязчивого чувства нагнетающей атмосферы.

– Налить тебе кофе? – спросил мистер Вульф. На его лице снова появилась улыбка.

Я молча кивнул, переводя взгляд то на него, то на собственные руки, лежавшие на отполированном дереве бара. Это была словно проверка на реальность, о которой в пору уже было позабыть.

– Без сахара, помнишь? – напомнил я. Совсем, кстати, практически все уже было готово. Сваренный кофе в турке дымил через стойку, распуская весь свой аромат, и наготове рядом, стояла, совсем читая, чашка. Как прикованный, я следил за каждым движением лап своего лохматого друга. Чашка наполняется кофе, позвякивая о блюдце, устанавливается перед носом. Я намереваюсь сделать глоток, меня хватает чувство незавершенности своего действа, я предвкушаю его и силюсь остановить. Я смотрю на чашку кофе и понимаю, что упускаю что-то важное. Стоило оторвать глаза и вот оно – мистер Вульф снова исчез. Все бы и нечего, не раз он так куда– то девался, а все же тревожит меня подлец. Едва успев открыть рот, я в то же время поворачиваю голову вправо. Столы, опрокинутые стулья, а за ними невысокая сцена.

Уж чтоб ты ввернул мне голову в плечи

Как я захлебнулся в дерганной речи

Простой тишине памяти мертвое горе

Ты здесь в вышине с шапкой на воре

Как видит твой образ в зеркале душ

Сорванный возглас вечности дюж

Улыбок по свету огненный срез

Ах, что же ты в эту парень полез

На краешке сцены виновато сидел почти тот же парень, чуть сутулый, взлохмаченный и жутко взволнованный, взволнованный не от вины, а скорее от произошедшего события, случившегося еще до того. Он улыбался, и мне безудержно хотелось быть им. Великий соблазн быть тем, кем являешься, а я и есть он. Одна лишь незадача, меня в нем нет. И все увиденное и все чувственное снова явилось, вот только здесь было совсем чужим. Впервые, пожалуй, я вспомнил. Что ж, пусть с этого начнется.

Взметнется, утопнет

Раскрашенный холст

Криво засохнет

Серенький мост

Расплавятся тучи

Померкнет закат

Сделает лучше

Познав ренегат

Линии белым

Невидимый я

Созданный телом

Бежит от меня

Кто-то украдкой

Темной загадкой

Свою песню поет

Тот, он меня и сотрет

Насколько же теперь все стало очевидным, когда я смотрю на этого человека, свою почти что точную копию. Точь-в-точь такого же, крепкого, но худого с четкими линиями лица, иногда будто рассеянного, с большими доверчивыми глазами. Его я вижу каждый раз в отражении. Нет никакого смысла искать пса, ведь он уже смотрит на меня с проклятой сцены, как смотрел тогда. Только не заставляй меня злиться, просто верни, чертова пса. Мы уставились друг на друга не в силах сказать и пошевелиться. Я чувствую, как все еще горячий кофе плавит мне руку. Не успев поставить ее обратно, она сваливается из моей руки и падает на пол. Он встает и идет ко мне. Пытаюсь перешагнуть чашку с опрокинутым кофе, но только пинаю ее дальше по полу и иду сам, запинаясь, хватаюсь за все что могу. Мы становились напротив друг друга. Так говорят в зеркале, с самим собой… Зеркало сказало первым.

– Что же мне делать? – спросил, мистер Вульф, едва решившись.

– Сделай, что должен, но что бы ты ни сделал – вернись в пса, – ответил я

– Так ты прощаешь меня? – задало новый вопрос зеркало.

– Я давно тебя простил.

– Не спросишь меня?