Человек: 1. Теория большого надувательства

– …Знаешь, в последнее время мне невыносимо страшно. Страшно от того, что я пережил, я боюсь монстра, обитающего в моём доме – да-да, я его действительно чертовски боюсь, понимаешь? – , по ночам мне часто снятся кошмары. Чтобы хоть немного забыться, я пью, но не пьянею. Не знаю, для чего я до сих пор существую, я потерял цель и нахожусь на грани самоубийства. Ты появился весьма кстати. Возможно, ты – моё спасение, понимаешь? Забери меня отсюда, Алекс. Больше нет сил быть человеком. Скажи, а ты счастлив внутри своего нового тела?

– Что такое счастье? Понятие относительное. У меня просто не было другого пути, Нэйл.

Нэйл убрал со лба прядь седых, почти белых волос, сползшую на глаза, глаза, предельно уставшие и в то же время добрые, смотрящие на Алекса с надеждой.

– Нэйл, а ты веришь в бога? – неожиданно для самого себя спросил Сазонов.

Вопрос повис в воздухе, потому что американец вдруг застыл, словно почувствовал, как в штанину к нему вползает скорпион.

– Слышишь? – оторопело спросил он.

Какой-то посторонний гул исходил снаружи. Там что-то глухо тарахтело! «Наверняка именно так Нэйл и выглядел, когда услышал свист моего ракетного ранцевого двигателя», – успел подумать Алекс, и они вдвоём, как по команде, стремительно выскочили из дома.

Картинка, возникшая перед ними, произвела на обоих неизгладимое впечатление. На расстоянии примерно триста метров от берега из темноватой воды океана торчала чёрная мокрая спина подводной лодки, подсвеченная сзади заходящим октябрьским солнцем. От её борта шёл пенный след, оставляемый надувной шлюпкой, резво скользящей по волнам. Шлюпка почти добралась до песчаной отмели. На корме сидел кто-то в комбинезоне, он управлял мотором. Угадать, кто стоял на носу и приветливо махал рукой, для Алекса не составило труда. Это был, несомненно, Хай Фай, Великий Китаец.

2

Ослепительно белый «файтер» с вертикальным взлётом и посадкой за номером 66, выведенным на фюзеляже, принадлежавший до Войны военно-воздушным силам Швеции и каким-то чудом благополучно избежавший уничтожения, мягко опустился на толстый травянистый ковёр. Прямо под нами, если мы не ошиблись в координатах и если верить словам Великого Кормчего, располагалась огромная шахта для запуска межконтинентальных баллистических ракет. Мы приземлились на её круглую крышку. Шварц сидел за штурвалом, а я – в кресле второго пилота. Как только мы встали на шасси, он отключил турбины и заодно целую кучу различных кнопок на панели приборов. Сквозь выпуклый колпак кабины я увидел лишь непроходимую стену деревьев, окружившую нас. Лес был совсем близко от места посадки. Осмотревшись внимательно вокруг, ни я, ни Шварц не заметили ничего подозрительного, что свидетельствовало бы о какой-либо деятельности человека.

– Ну что, будем его выпускать?! – полуутвердительно-полувопросительно сказал я.

Шварц, согласившись, качнул могучей квадратной челюстью. Мы вылезли из кабины, по пояс провалились в заросли травы, открыли люк грузового отсека, в четыре руки вынули из него внушительных размеров алюминиевый ящик, установили на примятую растительность. Набрав код и тем самым приведя механизм в действие, мы отошли от ящика, чтобы со стороны следить за происходящим.

Шварц сказал:

– Каждый раз, наблюдая за трансформациями «абоминогов», поражаюсь выдумке наших ребят!

Меня данная тема пока интересовала мало, меня больше волновала другая, поэтому я спросил его:

– Послушай, Арчи, каким образом тебя заманили? Почему ты согласился?

– Ты подразумеваешь то, что я сейчас рядом с тобой, а не лежу под «золотыми плитами»? – вопросом на вопрос ответил Шварц.

– Да.

Он на минуту задумался, вспоминая прошедшее. Его лицо, такое до боли знакомое, приобрело, как мне показалось, оттенок грусти.

– Из-за старости. Ещё задолго до предложения я почувствовал, что старею. Тело местами оплыло жиром, появилось брюшко. Чтобы быть в форме, мне всё чаще и чаще приходилось идти в гимнастический зал, сжигать лишние калории. И однажды я понял, что настанет час, когда я больше не смогу выглядеть сверхчеловеком, кем меня привык видеть зритель. Просто физически не справлюсь с самим собой. Я понял, что не вечен, и у меня есть предел…

Между тем, ящик спонтанно раскрылся, а замысловатый с виду механизм, находящийся внутри, начал изменять свою форму – складываться, раскладываться, отдельные его части двигались, переворачивались, состыковывались, вращались, щёлкали замочки, потрескивали электрические цепи, плавно скользили штока гидравлики, – приобретая в итоге фантастические очертания.

– …Со мной связались и пообещали бессмертие в обмен на те деньги, что мне посчастливилось заработать. Я расценил это как надувательство, долго ходил вокруг да около, пока лично не убедился, что затея абсолютно реальна. И тогда, дав согласие, бросил всё: семью, актёрство, бодибилдинг. Зачем строить тело, когда есть готовое могучее тело и можно получить ещё совершеннее в перспективе?…