Человек

– Скорее как школьников на линейке, – пошутил Расмус.

– Ну а вы парни, откуда? – спросил Бард.

– Джером, Америка.

– Фернандо, Испания. Мы недолго продержались на войне.

– На этой войне мало кто долго продержался.

– Забавно, правда? – вступил Маркус. – Люди всю жизнь думали, что будут воевать с инопланетянами, или их ждет восстание машин и борьба с ними за выживание. Все время готовились к войне с другими, а в итоге – стали убивать друг друга.

– Мы сами не хотим жить – сказал Лавров. – Любая наша судьба – конец.

– Время любит повторять старые истории – отметил Павел.

– Рим сохранился из-за Ватикана, ну, относительно сохранился. – предположил Бард. – Я сам из Глазго, хороший был городишка, чем-то похож на все остальные. Теперь они все ни на что не похожи.

– Я шел сюда пешком, – заговорил Паоло. – Я был не один, со своей семьей. Но дошел только я. Совсем пацаном еще был. Теперь моя жизнь ни на что не похожа.

– Так много стран. Раньше ведь их было много, да? Городов, стран… – спросил Джером.

– Да, очень много. 251 страна, более 2,5 миллионов городов. И не таких, как наш Эбисс. А намного больше.

– Твой Глазго был больше?

– Намноооого больше. Огромный город. Сейчас это кажется невероятным, что можно построить что-то более здоровое, чем наши стены или Колизей.

– Говорят, и Колизей был больше.

– Да, его порядком разбомбило. Ты даже не представляешь, как много здесь раньше жило людей.

– Скучаешь по своему городу?

– Ха-ха, скажешь тоже. Тыкни мне здесь пальцем в человека, который не мечтает промотать кассету назад.

– Кассету?

– Это специальное устройство… ааа, сейчас это не важно.

– А почему вы на поверхности? А не, скажем, в метро. Ведь там безопаснее.

– Можно сколько угодно прятаться в подвалах, погребах, туннелях. Но рано или поздно захочется солнца. Свежего воздуха. Увидеть звезды над головой. Черт возьми, ты понимаешь, о чем я? Жизни хочется. И пусть опасной.

– А кто-нибудь видел звезды хоть раз, ну, чтобы рядом? Как мы с вами друг друга.

– Видели. И летали. И возвращались. Эх, сколько целей было в жизни у нашего человечества. И все к чертям. Чертям Императора.

По кругу прокатился смех.

– Тише, ребят. Кто знает, где его свита.

– А как он стал Императором?

Возникла пауза. Никто не любит говорить о своих ошибках, подумал Павел.

– Мы выбрали его. Было голосование, мы его выбрали. Он хороший малый, умный правитель.

– А на играх, что он придумал, действительно так страшно?

– Вообще, это не он их придумал. Их придумали задолго до него, он, так сказать, просто вспомнил. И я бы на вашем месте туда не ходил. Бессмысленное избиение людей, не видящих смысла в своей жизни.

– Но я хочу стать охотником, мне нужно привыкать к жестокости.

– Зачем тебе это, парень? – поинтересовался Павел. – как думаешь, ты вернешься с первой охоты?

– Конечно.

– А я вот не уверен, Джером. А поверь мне, я знаю об этом куда больше.

– Кто эти дикари? Они ведь такие же люди, как и мы. Почему они с нами воюют?

– Потому что однажды мы их не пустили в город – ответил Бард. – Так было нужно. Они этого не поняли, и сильно расстроились.

– Я слышал, они едят людей.

– Никто не знает, что они там едят. У нас здесь игры устроены, а у них, может, и ритуалы какие. Кто их знает.

– А кто… вообще… ну, начал эту войну? – спросил Фернандо.

Публику охватило молчание. Никто не знал, кто на самом деле все это развязал, кто виноват в крушении человечества. Но каждый был уверен, что знает. Каждый обвинял ту страну, которую ненавидело его государство или его отец. Так было проще всего. Кто-то должен был платить по счетам, а разобраться, кто виноват по-честному – не было возможности. Честность вообще не конек этого мира.

– Никто не знает Фернандо, никто не знает. – ответил Лавров. – Скорее всего, виноват просто один сумасшедший, который нажал на кнопку. А потом все просто полетело в тартарары, и люди стали винить всех. Пошла резня. Она, как видишь, и сейчас продолжается.

– Ошибка одного человека стала концом для всех?

– Да, Фернандо. Поэтому хорошенько домой, прежде чем сделать что-то. Твоя ошибка может стоить нам всем слишком дорого.

Вдруг люди услышали звуки гитары. Это Бард провел пальцами по струнам. Он был главной фигурой на этих собраниях, тем, кто все контролировал. И он не хотел, чтобы сейчас люди начали спорить из-за одного глупого, но логичного вопроса. Он не горел желанием видеть в этом городе то, что происходило за его стенами.

– Хватит всех этих разговоров. Давайте лучше споем что-нибудь, – предложил Бард

– Эх, Бард, если бы все проблемы решались музыкой! – улыбнулся Павел.

И Бард удобно уложил гитару. Она была старая, царапанная, но струны на ней по-прежнему были целы. Казалось, он может играть на ней что угодно. Он пел на разных языках, а иногда просто наигрывал мелодию. Потрясающе, наверное, там много уметь, так много знать, думал Павел. Знания достались Барду от отца. А тому от мира сего, думается.