Человек

– Нельзя бить людей по лицу! – наконец изрек парень, принимая помощь и поднимаясь. – Я на тебя рапорт напишу.

Эрих хмуро зыркнул на него, но отвечать не стал. Он был почти счастлив в этот момент. Шокеры жужжали за стенами теплицы, словно гневаясь, что не могут пробраться внутрь. Душный липкий воздух оседал на лицах вымокших и замерзших пилотов новыми каплями влаги. Бело-голубой свет их фонариков освещал почти всю теплицу.

– На твое счастье, я великодушен по четвергам, – усмехнулся пилот, потирая скулу. – Я тебя прощаю. – Немного помолчав он добавил: – Но как мы теперь сигнал подадим? Они уйдут?

– Нет, они сами отправят сигнал. Не на нашу базу, конечно, а в службу охраны надзорным. Мол в теплицу пробрались нарушители.

Второй пилот понимающе закивал.

– Значит можем остаться тут? – он обвел взглядом теплицу, – так себе местечко. Надеюсь, местные в нас напалмом не пальнут.

– Не должны. Дроны видели, что мы люди, такую информацию и передадут. Ты же им и удостоверение показал.

– По дикарям можно было бы пальнуть, – пожал плечами парень. – Хотя им урожай жалко будет.

Он сорвал с ближайшей грядки листья томата и принялся счищать грязь с брюк и обуви. Не мог допустить, чтоб его нашли в этом грязном колхозе в неподобающем виде. Эрих предпочел сорвать сам томат.

– Я бы этого делать не стал, – предостерег юноша, заметив намерения Эриха. Он отшвырнул грязные листья в сторону. – Мало ли чем их тут поливают и для чего выращивают.

Юноша брезгливо передернул плечами. Бывший военный скинул тяжелый китель на пол и сел на его сухую внутреннюю сторону. Томат ничем посторонним не пах, поэтому летчик-испытатель с особым наслаждением съел его под неодобрительный взгляд второго пилота.

– Забрали нас уже утром из цеха аграрной корпорации, в чью теплицу мы забрались. Охранная система твоей компании сообщила им о нас. – Коротко поведал дядя, указывая столовым прибором на племянника.

– А твой наставник был очень странным человеком, – заметил Лев.

Дядя лишь пожал плечами, мол что есть, то есть. Он жевал безвкусные овощи со слишком жесткой кожурой. Когда он поступал в авиационное такие продукты только появлялись – генетики добавили в цепь днк некоторых сельскохозяйственных культур геном какой-то медузы и получили быстро созревающие плоды. Вкус у них терялся, зато в тот же срок можно было собрать три-четыре урожая, вместо одного. Иногда ему казалось, что кто-то добавил в днк людей геном той же медузой.

– Ты сейчас над чем работаешь-то? – спросила мама.

– Сейчас я в отпуске, – пожал плечами Лев, уходя от темы.

На счастье, Льва разговор вскоре свернул с его работы на личную жизнь его сестры, нежелание у современной молодежи заводить потомство, развитие генной инженерии и возможность самому выбрать те параметры для будущего ребенка, которые хотят родители.

Целью поездки был поиск новых идей. Лев пытался понять, что нужно простым жителям страны? Какие мечты и идеи кроются в их сердцах? Чего им не хватает в техническом отношении? Как еще облегчить жизнь людей?

Лев вернулся бы ни с чем, если бы не дядя. Войны между людьми в устаревшем формате уже давно нет, информационная война превратилась в войну идей. Совет Пяти не допускает конфликтов между конфедерациями, но не мешает развитию технологической крио-войны. Мир все еще не научился доверию, каждая конфедерация из Пяти наращивает свой потенциал и усиливает мощности во всех направлениях.

Юный инженер возвращался на орбитальную станцию на транспортном шаттле. За иллюминатором шаттла проносились острова и континенты Земли, а в голове у него проносились сотни идей о том, как создать аппарат достаточно мощный и прицельно точный, чтобы за один залп можно было пробурить шахту, снести здание, вскрыть шельф. На Земле с этим особо не разгуляешься, а вот на без атмосферных спутниках с богатыми недрами – милое дело. А как удачно данный агрегат будет смотреться на любом космолете. Лев мечтательно прикрыл глаза. Он предвкушал встречу с главой отдела и презентацию этановой быстроохлождающейся протонной пушки, выпускающей импульсы дальнего действия с магнитной стабилизацией. Она будет такой же точной, мощной и настоящей, как тот человек, что так повлиял на его дядю.