Человек: 3. Автор

Стали жить дольше, но потеряли смысл жизни.

Верим чужим людям, но не верим друзьям.

Человечество изучает звёзды, но понятия не имеет, что у него происходит под носом.

Не стесняемся смотреть порнофильмы, но стесняемся проявить свои чувства.»

Последний парадокс, как посчитал Денис, относился к нему. Намёк был ясен, ну как он мог ей не ответить.

– Значит, я не гений. Ладно. А чем ты тогда объяснишь тот факт, что и у Артура, и у меня подруги с одинаковыми именами?

– С какими такими одинаковыми? С абсолютно разными.

– У Артура – Снежана, а у меня – ты. Снег, лёд – почти одно и то же.

– Хм… Ага. Я поняла. Ах, ты, негодник! Ты специально выбрал себе девушку с близким по смыслу именем!…

6

Стильная одежда от «Brooksfield», часы от «Van Der Bauwede», короткая модная стрижка, лёгкая небритость, ботокс от морщин, замена золотых зубов на керамику – за время, пока мы с ним не виделись, он сильно изменился; он похудел и выглядел этаким английским джентльменом среднего возраста. Единственное, что сохранилось от него былого, так это перстень-печатка с изображением пингвина.

Пока его спутники (за глаза я называл их Чук и Гек) проверяли мою резиденцию на наличие подслушивающих устройств, а также, благодаря специально натренированной собаке, – на наличие наркотиков, мы с ним, комфортно разместившись в летней беседке, пили цейлонский чай с прекрасным лимонным пирогом и разговаривали.

– Что за диета? – спросил я, имея в виду его худобу, очень мне импонирующую.

– Называется «ПМЖ», – ответил он, хитро прищурив левый глаз.

– А расшифровывается?

– «Попробуй меньше жрать», – сказал он и улыбнулся.

– Как тут удержаться? Кругом одни соблазны. Что пирог? Вкусный?

– Пальчики оближешь… – он ел с аппетитом. – Знаешь, от чего умер король рок-н-ролла Элвис Пресли? Тортами и пирожными объелся.

– Предостерегаешь?

– Советую. Тоже собой заняться. Физиономия-то у тебя стала круглая, как Луна… Кстати, сейчас тебе фото покажу.

Он открыл стоящий на соседнем стуле коричневый кожаный портфель, вытащил из него файл, передал мне. На находящейся внутри целлофана большой фотографии было изображено лицо. Моё. Крупным планом. В чёрно-белом цвете. Одна половина лица была тёмная (только зрачок светился белым пятнышком), другая – светлая. И вся светлая половина была покрыта лунными кратерами. Некое лицо-Луна.

– Мне нравится, – сказал я. – Отлично. Даю добро… Когда выйдет?

Он хлебнул чая, кинул в рот кусочек пирога, с удовольствием пожевал.

– Подарочное издание появится на Рождество одновременно в России, Канаде, Америке, Англии, Бразилии, Аргентине, Китае, Японии, Австралии и Европе… С Пулитцеровкой в этом году мы пролетели, но, уверен, в следующем получим. Буккер – наш, я наводил справки. А премия Хьюго уже в кармане.

Он снова залез в портфель и извлёк оттуда большую статуэтку взлетающей ракеты. (Портфель у него был как всегда бездонный.) Я повертел её в руках, опустил на стол, заметил:

– А ты печатать меня не хотел. Опубликовал в каком-то задрипаном сборнике, в самом конце.

Он никак не отреагировал, привык уже – я его постоянно подкалывал.

– Звонили из «Fox». По поводу фильма. Хабенский, ориентировочно, сыграет Артура, Машков – Абраамова, ну а Джул Фурмановски – саму себя. Сценарий напишешь или пусть сами сочиняют?

– Сами. Но окончательный вариант – мне на согласовку.

– Теперь по поводу мерчандайзинга, – он откинулся на плетёную спинку. – Есть такая фирма – «Double Decker». Занимается продажей всевозможной атрибутики: футболок, кепок, кружек, ручек, плакатов, открыток, значков и прочей всякой ерунды. Фирма солидная.

– Пойдёт. Подготовь несколько вариантов символики. А я отберу. Что ещё?

– «Фольксваген» предлагает эксклюзивную модель автомобиля с твоим литературным псевдонимом на капоте. Плюс рисунок «сетки» по периметру кузова.

– Я не против. Действуй.

– Кроме того, можно хорошо заработать на автографах и интервью. Тут у меня подсчёты имеются, которые…

Он не закончил фразу, потому что я оборвал его.

– Сколько можно говорить, я этим заниматься не буду.

– Да ты на сумму взгляни, – он попытался подсунуть мне листок бумаги, второпях вынутый из внутреннего кармана пиджака.

– Я сказал, нет.

Он поёжился, словно от холода, поднял воротник, поправил шейный платок, выпил чая.

– Ладно, как хочешь, будем продолжать создавать имидж интеллектуала-затворника, живущего в башне из слоновой кости. Но с этого много денег не получишь.

– Ты мне лучше ответь, что с благотворительным фондом?

– Организовывается. Но, опять же, зачем тебе это надо? Тут одни убытки. Может быть, ты думаешь, что тебе дадут Нобелевскую премию мира?

– Ни наград, ни званий мне не нужно. Смысл в другом.

– Объяснишь?

– Позже. Пока рано.

– О'кей.

Он надулся. Обиделся. Но огрызаться не стал. Дойную корову ведь бить нельзя, её лишь гладить можно. А то молока давать не будет.

– Хорошо тут, в Крыму. Тепло, хоть и декабрь на носу. А в Москве сегодня с утра мокрый снег валит.

Он посмотрел на жёлто-красные листья, ковром лежащие вокруг беседки.