Человек: 3. Автор

– Про «Золотой век»? А, ну да… Проект возглавляет некий Алан Мануэль. Он называет себя продолжателем идей Жака Фреско и его «Венеры». Бесплатный воздух, дождевая вода, бесплатный солнечный свет, он предлагает продлить этот перечень, добавив в него бесплатную землю. Чтобы каждый человек, живущий на земном шаре, мог пользоваться землёй бесплатно.

– Это мне известно. Кто стоит за ним, выяснил?

– Выяснить не удалось. Но партия Алана Мануэля быстро прогрессирует, растёт и набирает своих сторонников. Её представители уже в парламентах трёх европейских стран и…

– Знаешь, толку от тебя маловато. После прочтения моего романа ты совсем пал духом. Не расслабляться! Ну что ты в самом деле. Помирать, что ли, собрался? Сейчас сходим с тобой в спортзал, позанимаемся. В чувство тебя приведу. А потом – холодный душ и массаж.

– Ладно, – Пингвин впервые за вечер улыбнулся. – Завтра на дельтапланах полетаем?

– Обязательно, – Денис улыбался тоже.

– Отлично. Да, совсем забыл тебе сказать. Твой первый роман по количеству проданных экземпляров, по совокупности, как бумажных книг, так и электронных, на сегодняшний день занял первое место в мире среди бестселлеров, среди самых продаваемых научно-фантастических произведений всех времён и народов.

– Откуда информация?

– Доклад ВОИС, Всемирной организации интеллектуальной собственности.

– Так с этого надо было начинать!

Но Пингвина, видимо, снова накрыла волна страха, так как он, повинуясь запоздалой мысли, вдруг крикнул:

– Денис, что же это получается?! Если сюжет романа сбудется, то тогда пришельцы действительно существуют!

16

– По-испански «mona» означает «обезьяна».

– И что?

– А то, что я докажу тебе, что Лиза – обезьяна, – в руке Изольды блеснул флакон с какой-то жидкостью, и я вдруг понял, с какой именно.

«Да она сейчас чёрт-те чего натворит, – пронеслась испуганная мысль, – надо её остановить немедленно. Что на неё нашло? Приревновала, что ли?» Но остановить её у меня не получилось, потому что мне в грудь упёрлось дуло пистолета, и Изольда, словно змея, прошипела:

– Только попробуй.

Она плеснула жидкость на полотно, прямо в лицо Джаконде. И кожа вспучилась, пошла волдырями, скукожилась. Краска потекла, будто тушь с ресниц, а из-под неё стали проступать новые черты лица, к женским, а тем более к человеческим, не имеющие никакого отношения. Это была, конечно, не обезьяна в прямом значении этого слова, скорей это была обезьяна в ругательном значении этого слова. Неприятная морда, показавшаяся из-под средневековой краски, имела отношение к иной цивилизации. К цивилизации инопланетной. Вот это да!

– Что ты наделала, паршивка! – воскликнул я. – Ты уничтожила шедевр, – и попытался ударить мою любимую, но грохнул выстрел, и всё исчезло: обезображенный портрет Моны Лизы, Изольда, пистолет. А на меня теперь глядел ангел: белобрысый, белобровый, в белой одежде, с белыми крыльями за плечами.

– Крылья короткие, – сухо констатировал он и моргнул своими белыми ресницами, – поэтому летать не могу, только бегаю, как курица. Правда, не кудахтаю, и на том спасибо, а то тогда вообще – хоть в петлю. Вы что же, люди, не знакомы с теорией махолётов? Крылья нужно было рисовать раза в три длиннее. Неучи. А от перьев у меня аллергия. Бывает, как начнёшь чихать, остановиться не можешь. Да и с одеждой большие проблемы. То не наденешь, то не снимешь – крылья всё время мешают. Хоть вырезы и имеются, а неудобно…

Я проснулся от того, что почувствовал, что кто-то ещё находится в доме. На первом этаже, в гостиной. Полежал, послушал. Действительно, какие-то движения, шорохи, вибрации. «Может, Изольда из командировки вернулась? Но почему не позвонила, не предупредила? Нет, не она. Она во вторник приедет. Кто-то посторонний.»

Тихонечко поднялся с кровати. Тихонечко сходил на кухню. Тихонечко взял столовый нож. «Сейф под Джакондой. Но там сигнализация. Если он сунется, взвоет сирена. А если это не вор? Если киллер?»

Свет в гостиной горел вовсю. Как верхний, так и нижний. А в моём любимом кресле, рядом с домашним кинотеатром стоимостью двести пятьдесят тысяч долларов сидел человек, одетый в мой любимый атласный халат с вензелем «ДМ» на левой груди, вышитым красными шёлковыми нитками. Человек не выказывал никакой агрессивности, он просто с любопытством смотрел на меня.

– Кто вы? И что вам надо? – спросил я, всё ещё угрожающе держа столовый нож в левой руке.

– Я – порождение вашего разума, господин Меркурьев, – человек встал, роста он был среднего. – Разрешите представиться – Физик из «Безумного мира Артура Лунина».

«Этого ещё не хватало. Ожили персонажи моих произведений. Чушь какая-то. Видно, я вчера принял лишнего. К тому же этот дурацкий сон. – Я спустился по винтовой лестнице вниз, приблизился к незнакомцу. – Нет, он мне не снится, абсолютно реальный человек.»

– Физик?

– Ну не совсем Физик, разумеется, – человек расплылся в улыбке. – Но именно тот герой, который единственный выбрался из-под «сетки». На самом деле кличка у меня была другая – Дед Мороз. Потому что фамилия моя – Морозенко.