Человек: 3. Автор

Когда Арсений вошёл в ангар, перед этим отобрав у проводника винтовку, и увидел, что там, внутри, нет ничего опасного, никаких хищных гусениц, никаких полуобъеденных ими лосей, он подумал сначала, что от жары с ним случился солнечный удар, и то, что он сейчас наблюдает, всего лишь галлюцинация, мираж, химера химерная. Но по мере продвижения в глубь помещения, он всё больше и больше убеждался, что солнечный удар тут совершенно не при чём. Вот расставленные на полках коробки шоколадных конфет, вот лежащие на лотках круглые головки сыра, вот расфасованные по десять штук куриные, утиные, перепелиные яйца, вот висящие на верёвочках палки копчёной колбасы. И всё это можно потрогать, и всё это можно понюхать, и всё это можно съесть.

Трусливый Чуанчи, прячущийся за спиной Арсения, понял, что в ангаре нет даже и намёка на «снежного человека», осмелел, быстро освоился, начал вести себя нагло. Он энергично пошёл вперёд, оставляя на кафельной плитке пола пыльные отпечатки подошв своих керзачей, бесцеремонно сплёвывая под ноги куски зелёной жвачки и всё громче и громче мыча заунывную песенку. Чуанчи почувствовал себя хозяином положения.

«Похоже, были правы таблоиды, это всё-таки инопланетяне, и их аномальная зона снова активизировалась, – подумал Арсений. – Только теперь ситуация другая. Если тогда, год назад, зона вела себя агрессивно, насылая на людей, в ней оказавшихся, всяческие беды, то на этот раз она пытается задобрить. Зайти с противоположной стороны… Чего они добиваются? В какую игру с нами играют? Наешься их угощений и очутишься на Луне. А как с неё потом домой возвращаться, скажите на милость? Это тебе не орбитальная станция.»

После съеденного и выпитого с тунгусом не произошло никаких чудес: ни в кого он не превратился, никуда не исчез. Лишь вальяжно расхаживал по гастроному, вернув себе карабин и ногой гоняя по кафелю пустую тару из-под «огненной воды».

В секции с одеждой и обувью изобилие товаров было не меньшее, чем в продуктовом отделе. Огромное количество того, что люди надевают на себя и во что обуваются. Нижнее бельё, носки, футболки, рубашки, свитера, куртки, полупальто, пальто, шубы. Тапки, сандалии, кеды, кроссовки, туфли, ботинки, сапоги. Головные уборы. Разных фасонов, моделей, размеров, расцветок. Как для мужчин, так и для женщин. Арсений обратил внимание, что лэйблы на товаре – знаменитых марок, дорогих, солидных, всемирно известных. Что товар добротный, качественный.

Чуанчи тут повёл себя непредсказуемо. Арсений думал, что тунгус не позарится на шмотки, не годные для таёжной жизни. Но Чуанчи разделся донага, сгрёб в кучу свою провонявшуюся робу, закинул её в примерочную, стал натягивать «фирму» на тощее тельце с синюшной татуировкой голой женщины на правом предплечье.

«Ай да проводник. Ай да сукин сын. Не ожидал. А душа в этом раю нет? А парикмахерской? Его бы помыть, побрить и постричь. Неплохой бы мужчинка вышел. Любо-дорого посмотреть. Все ванаварские бабоньки с ума бы посходили.»

Арсению приглянулась футболка с изображением Мэрилин Монро. Он пощупал ткань, снял футболку с вешалки, узнал, какой размер. Размер был подходящий. «Оденешь, а потом тебя обкидает какой-нибудь кожной пакостью. Хрен его поймёшь, в чём тут подвох… Но до чего же хорошая картинка!… А, чёрт с ним, один раз живём. Была – ни была.» Он с опаской надел футболку. Футболка была как футболка. Обычная. Мягкая.

Хлопковая. 100-процентный коттон.

«Это действительно рай какой-то. Халява. «…И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла… И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него…», – вспомнились слова из библии. – А, может быть, зря я боюсь? Никакие это не чужие. Может быть, пришло наконец на землю царствие небесное?»…

Пьяненький проводник вёл его назад, подсвечивая дорогу фонарём, взятым в супермаркете. Арсений хоть и плоховато видел тунгуса, но знал, что на Чуанчи – роскошный фрак, золотой «Ролекс», перстень с бриллиантом, дорогие очки, что проводник гладко выбрит, помыт, пострижен и что карабин свой он оставил в ангаре. Арсению казалось, что в ангаре они пробыли час или два, но когда выбрались на свежий воздух, вечерело. «Это мы ещё ювелиркой только ограничились, дальше не пошли. А то пропали бы, на фиг, без вести.» Он оглянулся на гигантское тёмное строение, уже почти слившееся с сумерками. Куполообразная крыша ангара в прощальных лучах заходящего солнца отливала медью.

«Да уж. Вот так сходил на поваленные взрывом деревья посмотреть. Сфотографировал метеоритный кратер называется. Правда, фотосессию всё-таки провёл. Снял магазин снаружи и внутри. Снимков пятьсот сделал, не меньше.»