Человек

Приведу другой пример, когда я не послушался. В молодости мы много с друзьями бродили по Тянь – Шанским горам и однажды после огромных трудностей чуть живые добрались до высокогорной метеостанции, в самом глухом районе между Френзе, Ташкентом и Ферганой, кое как спасшиеся добрались. Там работали трое ребят после института работали на высокогорной станции, они нас хорошо встретили, потом вызвали вертолет чтобы нас вывезти с этого каменного мешка. У меня тогда было большое побуждение сказать им что-то о Господе. Нас девять верующих ребят, Новый Завет с собой, возможности такие и было горячее побуждение сказать им, но вот послушал второй голос: «да как-то неудобно, сейчас еще немножко и будет подходящая обстановка…» и вот так тянул, тянул пока прилетел вертолет и разлучил нас, так ничего мы им и не сказали. Правда, оставили мы там им продукты, но все это чепуха на фоне того, что не было дано им нужное. И с той поры много лет можно сказать продолжался суд совести, что я тогда не выполнил поручение. Тогда я видел, что Господь не дает мне больше чем хотелось бы духовно, не употребляет меня в некоторых видах служения в которых казалось мог бы я послужить и нет таких даров особенных. Я всегда вспоминаю мое непослушание и неверность, и не удивляюсь что большего мне пока Господь не доверил.

У нас как-то был проповедник Виктор Федорченко из Киргизии, до собрания мы собрались в братской и он говорит: «сегодня на собрании будет очень много покаяний, нужно освободить места от первой скамейки…» и я тогда подумал: «какая уверенность или самоуверенность, что до собрания сказать будет много покаяния. Откуда такая уверенность что будет много покаяния, что даже заранее нужно повыносить скамейки с первого ряда?». И когда он вышел проповедовать, еще и не успел много сказать, только помню он поднял руку: «братья и сестры, что я держу?» и все ответили: «Слово Божие!», «Тогда послушаем что нам говорит Господь», открыл, начал читать и смотрю: поднимается один, второй, третий… и так до одиннадцати вечера люди шли и каялись. Не было уговоров, как есть у некоторых настаивает, нажимает…, были конечно и такие у нас проповедники. 

Как-то я попал туда к ним в Кант, пристал к этим двум братьям и сказал: 

– Разрешите покопаться в вашей душе немножко. Вот как вы к этому пришли, что вот такая уверенность и такие результаты? Может быть кто-то рукоположил вас из больших благовестников передал вам эту способность? 

– Нет – говорят. 

– Ну может быть вы путем усиленных постов как-то пришли к этой силе? 

– Нет. 

– Ну, может быть вы получили все дары свыше, языки и пророчество? 

– И этого, говорят, нет и не стремимся это получать. 

– Ну каким образом вы к этому пришли? 

– Мы постарались исполнить закономерность «верный в малом», вот то, что мы могли постарались сделать от души и те побуждения которые от Бога приходили мы постарались быть верными в этом, старались не отмахиваться ни от одного доброго побуждения, и потом они стали громче и громче звучать и о больших делах, и сегодня мы едем в некоторые церкви и заранее уже знаем сколько человек там покается». 

Вот она закономерность : «верный в малом над многим будет поставлен».

И еще приведу один житейский пример. Почему я их привожу? Для меня лично, это порой больше действует чем рассказы о ком-то, где-то неведомые какие-то там люди…, а те люди с которыми жил, которых видел, которых знаю, которые такие же как и мы с вами. Думаешь: «он же прошел, значит возможности в общем-то есть».

Мне довелось в молодости много работать в песках, мы были строители, и в нашей бригаде был один молодой хороший христианин, многое я мог бы о его жизни рассказывать. Жизнерадостный, добрый, веселый, богобоязненный. Мы иногда представляем богобоязненность, это что-то такое: не шевельнется, лишний раз не улыбнется, что-то такое святое… так мы представляем, но там другое. Я видел как он над собой занимается. 

Бригада у нас была большая верующие и неверующие и за годы мы сдружились. И вот уже вечером после ужина, кто в шахматы играет, кто-то может быть анекдотами делится, кто с Библией… кто где располагается и кто чем занимается, друг друга не унижали. Мы с ним сидим, я со своими бумагами, а он больше над одной Библией; бригада уснет, а мы с ним сидим. В 12 часов я уже собираю свои бумаги, спрашиваю: «Саша, когда спать?», но он говорит: «Ты отдыхай, я еще почитаю..». Проснусь, смотрю свет горит, он сидит, говорю: «Саша, ложись», тогда ложится и засыпает. Спали мы рядом, сколько уж ему там часов выпадает на сон не знаю, но в пять часов бригадир кричит: «Подъем!» и снова целый день работа в песках, жаре. Подтянутый, жизнерадостный, спит мало, о Господе взахлеб всегда может говорить, наполненный…