Человек: 4. Рай на земле

Когда Инквизитор появился в дверях студии, Архитектор приделывал к задней ноге кентавра гидроусилитель.

– Ого, – сказал Инквизитор, увидев практически готовую скульптуру, – не прошло и двух недель, а человек превратился в монстра.

– Человек уже при рождении превращается в чудовище, – произнёс Архитектор, гаечным ключом прикручивая накидную гайку.

Кентавр действительно смотрелся жутковато. Передняя часть в виде обнажённого торса человека плавно переходила в заднюю часть, состоящую из различных механических деталей: пружин, шарниров, трубочек, штоков и прочего, и прочего.

– Смотрится потрясающе, – похвалил Инквизитор. – А вот эта штучка, по-моему, от пишущей машинки, а вот эта – от настольной лампы. Поразительно. Сразу и не разберёшь.

– Я обошёл все местные блошиные рынки и лавки старьёвщиков. В скульптуре использованы бронза, нержавеющая сталь, алюминий, гипс, пластик, карбон, запчасти от велосипеда, автомобиля, электронные компоненты и даже стоматологический инвентарь.

Инквизитор осмотрел кентавра со всех сторон, потрогал руками, сказал:

– Что-то в нём есть от механических произведений Леонардо да Винчи.

– Совершенно верно. Но мой кумир это швейцарский гуру фантастического реализма Ганс Рудольф Гигер, автор знаменитого киношного «чужого». Это человек будущего, настоящий художник. Жаль, что он не масон. Кстати, я составил список тех творческих людей, которые для нас представляют интерес, но которые, увы, не являются членами братства. Тебе придётся, пока ещё не поздно, с ними переговорить. Не хочется их лишаться.

– А если кто-то не согласится?

– Решай сам, что с ними делать, – ответил Архитектор. – Это последний их шанс.

Инквизитор прошёлся по студии, поглядел на накрытых стеклянными полусферами насекомых-киборгов: на жуков, стрекоз, бабочек и кузнечиков, с их родными, настоящими крыльями, но с телами, сделанными из шестерёнок от старинных часов. Полюбовался многочисленной коллекцией фантастических кибер-цветов, которые при его приближении стали протягивать к посетителю лепестки и менять их цвет. Каждый цветок имел сенсоры, реагирующие на свет, звук и тепло.

– А это что такое? – удивился Инквизитор, обратив внимание на сосуд с водой в дальнем углу студии.

– Это мне Понтифик подарил. Называется Эйрракуда. Её один талантливый француз смастерил.

– Не Каменщик ли? – пошутил Инквизитор.

В круглом прозрачном аквариуме плавала биомеханическая рыба. Зелёного цвета.

– Она даже пузырьки пускает. Ничего себе. Что-то Понтифик расщедрился. Или это подарок со смыслом? Мол, я ещё та барракуда, – предположил Инквизитор. – Лучше меня не трогать.

– Его действительно лучше не трогать.

– А я уж, грешным делом, хотел Алоиса с Адольфом подключать.

– Он хоть и сволочь, но сволочь наша, – сказал Архитектор.

– После Конвента на банкете больше всех жрал и пил. Нализался, как свинья. Ты в курсе, какой дворец он себе в Майами отгрохал?

– Да, я знаю и про дворец, и про роскошные подарки, и про маленьких мальчиков. И про то, что он возомнил себя представителем бога на земле. Вошёл в роль, мерзавец, а выйти никак не может. Самое главное, что он чуть ли ни первым проголосовал «за». Не ожидал я от него. Думал, придётся с ним отдельную беседу проводить и переголосовывать. Нам очень нужен был консенсус… Как слетал?

– Нормально. Есть одна идея.

Архитектор вытирал руки тряпочкой и посматривал на кентавра.

– Говори.

– А что если нам часть ай-роботов использовать, как манекенов?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, представь, во всех магазинах мира стоят манекены и демонстрируют одежду. А потом в нужный момент, по сигналу со спутника, манекены оживают и начинают заниматься тем, чем им приказали. То есть, часть ай-роботов не нужно будет доставлять к местам проведённых акций на «аэроскрафтах».

– Отличная мысль! Сам родил или Секретарь помог?

– На Конвенте Секретарь назвал ай-роботов манекенами, и у меня вдруг картинка в голове возникла, как мёртвые манекены оживают.

– Что с грабителем банков? – спросил Архитектор.

– Да тоже, как Понтифик, строит из себя царя небесного. Но мы его с неба на землю спустим.

– Ну его к чёрту, этого Понтифика, пошли лучше поговорим о русском. Похоже, его технология радикально изменит наш подход к окончательному решению вопроса…

Они покинули студию, и только зелёная пневматическая рыба, лениво шевеля суставчатым хвостом, продолжала плавать в шарообразном аквариуме – самое живое существо в царстве мертворождённых чудищ стимпанка.

4

Целый месяц я бродил по городу, заглядывая в лица прохожих, и мысленно спрашивал у них: «Как можете вы ходить, есть, пить, смеяться, делать покупки, когда Учителя больше нет? Как вы все допустили, что мой самый близкий, самый родной, самый любимый человек погиб? Как вы вообще смеете после этого жить?»