Человек-амфибия

Ихтиандр шел в нескольких шагах позади них.

— Хорошо, сегодня после полуночи, — услышал он голос Ольсена.

Великан пожал руку девушки, кивнул головой и быстро продолжал путь. Когда Гуттиэрэ подошла к Ихтиандру, у него горели щеки и уши. Ему хотелось, наконец, поговорить с Гуттиэрэ об Ольсене, но он не находил слов.

— Я не могу, — начал он, задыхаясь, — я должен узнать… Ольсен… вы скрываете от меня какую-то тайну. Он назначил вам свидание ночью. Вы любите его?

Гуттиэрэ взяла Ихтиандра за руку, ласково заглянула в глаза и, улыбаясь, спросила:

— Вы верите мне?

— Я верю… вы знаете, я люблю вас, — теперь Ихтиандр знал это слово, — но я… я так невыносимо страдаю…

Это была правда. Ихтиандр страдал от ревности, но в эту минуту страдал и физически. Он чувствовал в боках режущую боль, — как будто в его тело вонзили десяток ножей, — он все более задыхался. Румянец сошел с его щек, и теперь лицо его было бледно.

— Вы совсем больны, — с беспокойством сказала девушка. — Успокойтесь, прошу вас… Милый мой мальчик! — и она быстро прикоснулась своей щекой к его щеке. — Я не могла сказать вам всего потому, что это тайна, которая касается других. Но, чтобы успокоить вас, я скажу. Вам можно доверить. Слушайте.

Какой-то всадник промчался мимо них, но взглянув на Гуттиэрэ, круто остановил лошадь, повернул назад и подъехал к молодым людям. Ихтиандр увидал немолодого человека, с пушистыми, закрученными вверх усами и небольшой эспаньолкой[24]. Всадник похлопал хлыстом по сапогу, подозрительно и враждебно осмотрел Ихтиандра и подал руку Гуттиэрэ. Поймав руку девушки, он неожиданно приподнял девушку к седлу, громко поцеловал руку и рассмеялся.

— Попалась! — и опустив руку нахмурившейся Гуттиэрэ, он продолжал насмешливо и в то же время раздраженно.

— Карамба! Где же это видано, чтобы невесты накануне свадьбы, разгуливали с молодыми людьми?

Глаза Гуттиэрэ гневно вспыхнули, но он не дал ей говорить.

— Отец давно ждет вас. Я буду в лавке через час.

Но Ихтиандр уже не слыхал последних слов. Он вдруг почувствовал, что в глазах его потемнело, какой-то ком подкатил к горлу, дыхание остановилось… Он не мог больше дышать на воздухе. С последним усилием боли, Ихтиандр сорвался с места, побежал к берегу и бросился в море с крутой скалы.

Гуттиэрэ вскрикнула, в отчаяньи схватилась за грудь и пошатнулась. Потом она обратилась к Педро Зурита — это был он:

— Скорее… спасите его!

Но Зурита не шевельнулся.

— Я не имею обыкновения мешать другим, — сказал он насмешливо.

Гуттиэрэ побежала к берегу с явным намерением броситься в воду. Но Зурита пришпорил лошадь, нагнал девушку, схватил за плечи, втащил на коня и поскакал на дорогу.

— Я не имею обыкновения мешать другим, если другие не мешают мне. Вот так-то лучше. Да, придите же в себя, Гуттиэрэ!

Но потрясенная Гуттиэрэ склонила голову и лежала без чувств. Только у лавки отца она пришла в себя.

— Кто был этот молодой человек? — спросил Педро.

Гуттиэрэ посмотрела на Зурита с нескрываемым гневом и ненавистью и сказала:

— Отпустите меня!

Зурита усмехнулся. «Детское увлечение, — подумал он. — Герой ее романа кончил жизнь самоубийством от безнадежной любви. Тем лучше: он не опасен». — И обратившись к лавке, Зурита крикнул:

— Отец! Бальтазар! Эй-эй!

Бальтазар выбежал.

— Получай твою драгоценную жемчужину. И благодари меня. Я спас твою дочь, она едва не бросилась в море вслед за молодым человеком приятной наружности. Каково? Я приеду через час. Помни наш разговор!

Бальтазар, униженно кланяясь, принял от Педро дочь.

Всадник кивнул головой, пришпорил коня и уехал.

Отец и дочь вошли в лавку.

Гуттиэрэ, без сил, опустилась на стул и закрыла лицо руками.

Бальтазар прикрыл выходную дверь и, расхаживая по лавке, начал взволнованно и горячо говорить. Но он напрасно тратил свое красноречие. С таким же успехом Бальтазар мог бы проповедывать засушенным крабам и морским ершам, лежавшим на полках.

Гуттиэрэ была погружена в свои мысли.

«Он бросился в воду! — думала девушка, вспоминая лицо Ихтиандра, искаженное страданием. — Несчастный! Ревность погубила его… Сначала Ольсен, потом эта нелепая встреча с Зурита… Но ведь я не могла сказать Ихтиандру про Ольсена… А Зурита? Как смел он назвать меня невестой?.. Теперь все погибло… Бедный, бедный мальчик…»

И Гуттиэрэ залилась слезами. Она любила Ихтиандра, — застенчивого, детски простого, так не похожего на самодовольных, гордых и заносчивых сыновей городской знати.

Любила впервые, — со всею свежестью и горячностью чувства. «Что же делать дальше? — думала она. — Последовать примеру Ихтиандра? Броситься в море? Покончить с собой»?

А Бальтазар все продолжал говорить:

— Ты понимаешь, Гуттиэрэ. Ведь это будет полное разорение. Все, что ты видишь в этой лавке, принадлежит Педро Зурита. Моего товара тут не наберется и десятой доли. Весь этот жемчуг мы получаем на комиссию от дон Педро. И он сказал мне, что если ты откажешь ему сегодня, — в последний раз, — он отберет весь товар и со мной больше не будет иметь дела. Ведь это разорение! Полное разорение!