Человек-амфибия

Ихтиандра забавляла эта затея. «Чем бы еще украсить мое жилище? — подумал он. — Я насажу у входа самые красивые подводные растения, усыплю пол жемчужинами, а у стен, по краям, уложу ковры из раковин… Что, если бы эту подводную комнату видела Гуттиэрэ?.. Обманщица Гуттиэрэ… А быть может, нет, не обманщица? Ведь она не успела сказать мне об Ольсене…» Ихтиандр нахмурился. Как только он кончил работать, пришли, как непрошенные гости, волнующие мысли. Лицо Ихтиандра сделалось печальным. Его вновь охватило чувство одиночества, отчужденности от людей. То, о чем он раньше думал изредка, полусознательно, теперь вдруг предстало перед ним неотступным вопросом. Почему он не такой, как все? Почему все люди не могут жить под водой, а он может? Только он один?

«Хотя бы скорее приехал отец, я спрошу его…»

Чувство одиночества все больше охватывало Ихтиандра. Ему хотелось показать хоть одному живому существу свое новое подводное жилище. «Лидинг! — вспомнил Ихтиандр о дельфине. — Только он один — мой подводный друг!»

Ихтиандр достал витую раковину, всплыл на поверхность и затрубил; скоро послышалось знакомое фырканье: дельфин всегда держался вблизи залива.

Когда дельфин приплыл, Ихтиандр ласково обнял его морду и сказал:

— Идем ко мне, Лидинг, я покажу тебе новую комнату. Ты никогда не видал стола и китайских ваз?

И, нырнув в воду, Ихтиандр приказал дельфину следовать за собой.

Однако, дельфин оказался очень беспокойным гостем. Его большое тело подняло такое волнение в гроте, что вазы зашатались на столе. Вдобавок он умудрился ткнуться мордой в стол и опрокинул его. Вазы упали и, будь это на земле, они разбились бы. Но здесь все обошлось благополучно, если не считать смертельного перепуга краба, который с необычайной быстротой, боком, побежал к скале…

«— Какой ты неловкий!» — мысленно обратился Ихтиандр к своему другу, отставляя стол в глубину грота и поднимая вазы.

И, обняв дельфина, Ихтиандр продолжал мысленно говорить с ним:

«— Оставайся здесь со мной, Лидинг…»

Но дельфин скоро начал трясти головой и выражать беспокойство. Он не мог долго оставаться под водой. Ему необходим был воздух. И, взмахнув плавниками, дельфин выплыл из грота и поднялся на поверхность.

«Даже Лидинг не может жить со мной под водой, — с грустью подумал Ихтиандр, оставшись один, — только рыбы, но ведь они глупые и пугливые».

И он опустился на свое каменное ложе. Солнце зашло. В гроте было темно. Легкое волнение воды приносилось снаружи и укачивало Ихтиандра, то поднимая, то опуская его тело над каменным ложем. Истомленный волнениями дня и работой, Ихтиандр начал дремать…

И вновь к нему наклонилось лицо девушки с голубыми глазами. Но теперь это лицо заслонялось то большим, белым лицом белокурого великана, то смуглым лицом, с черными, закрученными вверх усами всадника. Это смуглое лицо смеялось, скалило зубы и говорило:

«— Я тебе не позволю гулять с чужими невестами!»

И юноша ворочался во сне и взмахивал руками, вспугивая дремавших около него серебристых рыбок…

VIII. Враг или друг?

Ольсен сидел на большом баркасе и смотрел через борт в воду. Солнце только что поднялось из-за горизонта и косыми лучами пронизывало до самого дна прозрачную, как стекло, поверхность небольшой бухты. Несколько индейцев ползали по белому, гладкому песчаному дну, от времени до времени всплывали на поверхность, чтобы отдышаться, и вновь погружались в воду. Ольсен зорко наблюдал за ловцами. Несмотря на ранний час, было уже жарко.

«А почему бы и мне не освежиться, нырнуть раз-другой?» — подумал Ольсен. Он быстро разделся и бросился в воду. Хотя он никогда не был ныряльщиком, но с удовольствием убедился, что может пробыть под водой дольше привычных индейцев, благодаря большому объему его грудной клетки. Ольсен присоединился к искателям и очень увлекся этим новым для него делом.

Опустившись на дно в третий раз, он заметил, что два индейца, стоявшие на коленях на дне, неожиданно вскочили и всплыли на поверхность с такой быстротой, как будто их преследовала акула, или пила-рыба. Ольсен оглянулся назад и замер от удивления. К нему быстро подплывало странное существо, получеловек-полулягушка, с серебристой чешуей, огромными, выпученными глазами и лягушечьими лапами. Оно, по-лягушечьи, отбрасывало лапы и сильными толчками подвигалось вперед.