Человек бегущий

В итоге любительский спорт – это не обязательно культ молодости и успеха, не эскапизм от возраста, старости и болезней, а их принятие, адаптация к ним; это бег не от себя, а бег к себе. С годами, я думаю, в моей мотивации окончательно исчезнет элемент соперничества и останется чистая радость от того, что ты просто выходишь на старт, плывешь, крутишь, бежишь и в итоге финишируешь. Если судьба и тело мне позволят, я бы мечтал отметить свое столетие тремя стартами: весной пробежать Васалоппет, летом – классическую дистанцию Ironman, а осенью – Нью-Йоркский марафон, чтобы завершить сезон в Центральном парке, у статуи Фреда Лебоу. Впрочем, для этого в следующие полвека человечество должно не уничтожить себя, не разрушить природу и не нагреть планету настолько, что беговые лыжи останутся только в воспоминаниях старшего поколения, на Крайнем Севере, да высоко в горах, на пятачках исчезающих ледников, куда богачи будут летать за снегом на пару недель в году.

Но даже если не будет дано дожить до столь почтенных лет, то все равно хотелось бы двигаться, пока позволят силы. Порой мне кажется, что все мы – от физкультурника выходного дня, пробегающего трусцой свои пару километров вокруг квартала, до топовых атлетов – выполняем важную цивилизационную миссию: сохранение конкурентоспособности человека как вида. В современном мире мы сталкиваемся с потерей бегового и вообще двигательного навыка, моторики; homo erectus, человек прямоходящий, превращается в homo sedens, человека, сидящего перед экраном, – это особенно стало заметно в период пандемии коронавируса и многомесячных локдаунов, которые перевели большую часть жизни в онлайн. Массовый спорт, развившийся в последние полвека, открывает новую дорогу эволюции – homo currens, человека бегущего, который возвращает нас к собственным антропологическим корням, побуждает нас открыть и принять собственное тело в его отношениях с природой, пространством и временем. В мире победившей виртуальности массовый спорт возвращает нам принцип реальности, дает нам понять, что мы созданы из плоти и крови, пота и мышц, колотящегося сердца и тяжелого дыхания.

Спорт не только создает новую антропологию (или возвращает нас к старой, к «естественному человеку» Руссо), но разворачивает нас к экологии, к осознанию себя в окружающей среде – своей телесности, своих возможностей, своих пределов. Он адаптирует человека к разным состояниям природы, к годовым ритмам – весна, лето, осень, зима и снова весна, как в одноименном фильме Кима Ки Дука, где мятежный герой находит умиротворение в природе и медитации, а его наставник, умирая, сжигает себя на лодке посреди озера, но душа его переселяется в маленькую змейку на поверхности воды. Внутри непрерывного движения находится покой, точка равновесия, и спорт для меня – это попытка найти баланс между телом, духом и окружающей средой.

…Мы с Бруно возвращаемся с ночной тренировки домой, он тоже реализовал свое предназначение гончей собаки – бежать по мокрым оврагам, и теперь он грязен и доволен, пасть у него открыта до ушей, язык вывешен набок. Каждый из нас проследует в свою ванную – у меня душ, у него лапомойка – и затем жадно восполнит потерянные калории: он миской сухого корма, я тарелкой моей любимой pasta bianca, спагетти без соуса, только с оливковым маслом. Люблю вкус чистых макарон, их шероховатость, аромат зерна, крестьянскую честность простой еды. Я свеж, бодр и готов к ночному бдению за компьютером: я восстановился после рабочего дня за этот час жесткой тренировки гораздо лучше, чем если бы проспал его на диване – я вообще предпочитаю спорт сну и за счет этого получаю массу времени для тренировок. Моя ненаучная эмпирическая формула гласит, что пять часов сна и три часа тренировок лучше, чем восемь часов сна; никому ее не рекомендую, но для меня она работает уже не первое десятилетие.

Бруно уже видит седьмой собачий сон, поскуливая и подергивая во сне лапами, а я все смотрю в окно, где небо прояснилось и стали видны огни большого города – далекие районы, небоскребы Москва-Сити, элегантный изгиб Живописного моста, подвешенного на красной арке, цепочка фонарей на набережной. Погода успокаивается, на неделе обещают мороз. Застынут тропы в лесопарке Ромашково, неподалеку от нас, мы будем бегать по хрустящим мерзлым листьям, по строгому, присмиревшему пейзажу. Затем природа окончательно затихнет, чистая и прибранная, и однажды ночью пойдет первый снег.