Человек без истории

Закинув ногу на ногу, в позе, свидетельствовавшей о полнейшем расслаблении, Хуан начал милую беседу, будто к нему в гости пришли новые друзья. Но при этом не преминул объяснить, почему им оказали столь нелюбезный прием. Хуан стоял во главе предприятия по выпуску электробытовой техники, которое раньше процветало, но вот уже несколько месяцев подряд хирело на фоне действий подлого конкурента, некоего Табарато, не гнушавшегося бесцеремонно копировать его продукцию и продавать ее чуть ли не на порядок дешевле. Несколько раз они уже ловили наемных шпионов Табарато, забиравшихся в офис завода, чтобы украсть производственные планы, незапатентованные новинки и даже шариковые ручки (вот она, мелочность). Хуан нанес встречный удар, наняв охрану, поручив ей патрулировать территорию и гнать непрошеных гостей. Поэтому когда ему сообщили о появлении их троицы, перед тем как обращаться в полицию, он приехал допросить их сам. Но уже с порога услышал французскую речь, не характерную ни для его сбиров, ни для людей Табарато, а самое главное, сразу оценил финансовую квалификацию Анри, когда тот демонстрировал свои навыки и способности. Потому как и сам понимал, что вредом от конкурирующей низкопробной шарашки проблема не ограничивалась – ему также требовался опытный бухгалтер. А поскольку найти такового он так и не смог, сам взялся за это трудное дело, хотя ровным счетом ничего в нем не понимал. Француз к тому же устраивал его по всем статьям, в этой стране он учился и поистине ее обожал – по ходу заметим, что именно этим объяснялось его прекрасное владение французским языком, пусть даже с легким акцентом.

Мало-помалу Анри, Маквей и Жюли приходили в себя от душевных травм и слушали Хуана, хотя, все еще ошалевшие, в действительности почти ничего не слышали.

Первым из состояния оцепенения вышел Анри и тут же потребовал вернуть им личные вещи.

– Ну конечно же! Простите меня, надо же быть таким глупцом!

Хуан щелкнул пальцами, а когда вновь появился управляющий, попросил его о чем-то на испанском.

А между делом, как требуют приличия, немного расспросил гостей об их житье. Жюли поведала ему свою историю, попивая мелкими глотками текилу. Наплела, что они приехали к друзьям, а их вторжение в его владение объяснила ошибкой. Поскольку дверь была открыта, они приняли дом за особняк старого приятеля Маквея, который их и пригласил.

Затем сам Фенимор завел разговор на темы бытовой техники и поделился с Хуаном своими познаниями в этом вопросе:

– Окружной рекорд продаж моделей MKV12 и MCU27, – заявил он, выпятив грудь.

– MKV12 и MCU27? Вы имеете в виду торговую марку «Спашер», не так ли?

– Совершенно верно, мон амигоу, – гордо ответил Маквей с таким видом, будто сам ее основал.

– А вы? – спросил он сидевшего справа от него Анри, повернувшись к нему. – Какова ваша история?

Тот поведал ему о Бельпра, о работе, о «Пибоди»… – но кроме совершенного им убийства и дальнейших злоключений в бегах рассказывать ему больше было нечего. При этом он очень боялся и не подготовил ответ на вопрос, который вскоре не замедлил последовать: «А что вы делаете в Мексике?» В попытке хоть что-то на него сказать, он завел разговор о своей жизни, то запинаясь, то дважды повторяя одну и ту же фразу, то устраивая долгие паузы. И между делом постоянно прикладываясь к стакану. Каждый глоток давал ему несколько лишних мгновений на размышление. Когда он поставил стакан на стол, Хуан, как хороший хозяин, предложил ему еще и, не желая, чтобы слова расходились с делом, протянул руку к графину, стоявшему на журнальном столике. При этом рукав его пиджака чуточку задрался, явив взорам несколько сантиметров белой рубашки.

Анри резко схватил его за запястье на полпути к намеченной цели.

– Что вы делаете? – спокойно спросил Хуан.

– Хуан, где вы взяли эти запонки? – холодно спросил Анри голосом, в котором сквозили любопытство и угроза.

Маквей с Жюли сразу все поняли, поставили свои стаканы и потянулась вперед. В жизни бывают ситуации, достаточно удивительные для того, чтобы даже самых решительных охватила нерешительность. Сейчас одна из таких как раз и сложилась. Хуан не понимал, что делать – то ли вспылить, отдернуть руку и выпроводить этих обалдевших идиотов, то ли занять выжидательную позицию и потерпеть еще немного в надежде, что ему объяснят, в чем, собственно, дело. Рука Анри хоть и была твердой, но характерной агрессии в ней не ощущалось. В итоге он все же подождал. Три секунды. По прошествии этого времени гость отпустил его запястье и попросил показать вторую манжету. Ошибки быть не могло. На первой запонке красовался петух, на второй орел.

– Хуан, – произнес Анри голосом, дрожавшим от волнения, как бы ему ни хотелось вложить в него побольше торжественности. – Это не ваши запонки. Они принадлежат капитану Францу Мюллеру.

Хуан неторопливо откинулся на спинку кресла, будто при замедленном воспроизведении, не сводя с Анри глаз.

А когда почувствовал спиной твердую опору, смерил собеседника взглядом и заявил: