Человек без лица

В республиканском управлении ФСБ рассматривают несколько версий происшествия. В том числе, по моему настоянию, проводится проверка принадлежности Объекта к российским спецслужбам. Я склонен видеть в происшествии два варианта. Первый – это тот самый Объект, который мне надлежало встретить и сопроводить в отряд, но Объект потерял память в результате избиения милиционерами. Второй связан напрямую с настоящей или выдуманной амнезией и предполагает подмену Объекта на сотрудника спецслужб. К такому выводу подталкивает еще один факт. У Объекта в госпитале сняли отпечатки пальцев и отправили запрос во все возможные инстанции. Первым откликнулся Интерпол. Один из отпечатков был оставлен на сейфе секретной части ООН во время похищения документов из здания ООН. Наш Объект никак не мог там находиться во время ограбления. Для информации поясняю. Для полной идентификации необходимо совпадение хотя бы трех пальцев. Совпадение единственного пальца не может рассматриваться как доказательство, и потому полной уверенности в подмене у меня нет.

Что касается единственного оставшегося в живых из напавших на госпиталь людей, это наемник из Ливана Толхид Хармуш, ранее воевавший в отряде полевого командира Закарии. На допросе Хармуш показал, что группа выполняла прямое распоряжение Закарии. В качестве дополнительной информации сообщил, что за Объектом ведется охота людьми полевого командира Дуташева.

Поиск Объекта продолжается».

Зелимхан бросил листок на стол, и нервно прошелся по тесной землянке, заложив руки за спину. Два чувства боролись в его душе: любовь к брату и подозрительность. Сможет ли он сам узнать брата с новым лицом? Сможет ли? Подскажет ли голос крови правильное решение?

Этот неизвестный Эльбрус рассудил правильно. Нужна проверка.

Амнезия… Амнезия… Зелимхан уже сталкивался с таким. Один из его джамаатов взял в плен русского офицера, спецназовца. Парни так этого спецназовца избили, что тот полностью потерял память. И потом, когда все поняли это, поиграли с русским. Ему объяснили, что он боец джамаата. И тот еще больше года воевал против своих же товарищей, пока его не убили. Воевал при этом прекрасно, помня все навыки хорошего специалиста взрывного дела. Значит, амнезия убивает в памяти не все.

Но… Но еще и этот отпечаток… Алимхан никак не мог оказаться в Нью-Йорке. Совпадение? Случайность? Путаница?

Что же с братом? И насколько серьезна его травма, если это все-таки он?

К чести Зелимхана, он ни разу не подумал о том, что без брата никогда не сможет добраться до своих денег. Он даже не знает, где они и как их вытащить, если они все же обнаружатся.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Минувшее утро Сохно встретил замысловатым высказыванием о том, за что он любит и за что не любит снег. А ситуация начала ночи показала, насколько подполковник прав хотя бы в своей любви – сейчас он смог найти противника по совсем свежему следу без проблем. Летом ему пришлось бы долго поползать по кустам, прежде чем удача показала бы ему, где боевики прячутся, выжидая удобный момент для атаки. А тут – словно стрелки с надписями направление обозначают. Прогулка, а не поиск…

Да и сами боевики оказались не слишком сообразительными для сложившейся ситуации. Вместо того чтобы работать группой, они повторили ошибку двух первых джамаатов и разделились, хотя общее их количество и без того было невелико. Конечно, легко понять желание совершить обхват и контролировать как можно более широкий участок, чтобы иметь возможность простреливать территорию с разных сторон. Но этот маневр сгодился бы в бою против необученных солдат, но никак не против специалистов «малой войны».

Сохно не удивился, заметив, как от основного следа в сторону уходит след одного человека. И без раздумий свернул по этому следу в сторону, оставив основную группу себе «на закуску». Место, где боевик должен был залечь, подполковник определил без труда даже в темноте. Еще при спуске он видел эту груду камней. И сейчас осторожно подобрался туда. Камни поверху снегом засыпаны, но между камнями даже в ночи зияют чернотой просветы. Чтобы передвигаться бесшумно, Сохно именно по этим просветам и ступал. Конечно, это медленнее, чем идти просто по камням. И пусть сильный встречный ветер относит звуки – береженого, ог бережет, решил подполковник.