Человек без лица

- Ира, - прерываю ее, потому что не хочу слушать. Знаю, что она скажет, знаю, что мы не встречались и у нас был только секс. - Это неважно, ты можешь продолжать трахаться с теми, с кем хочешь. Ходить по клубам, находить новых партнеров, вести тот образ жизни, который тебя устраивает. Мне больше нет до этого дела. И до "этой рыжей дуры" в том числе.

Несколько секунд она молчит в трубку. Не знаю, о чем думает, может, в себя приходит после моего заявления. Готова поспорить, до этого ей никто такого не говорил. Не хочу, чтобы она отвечала мне в своей привычной манере, поэтому добавляю:

- Мне пора. Извини, и... - это самое сложное, но только так я смогу излечиться, - не звони мне больше. Я больше не приеду. Пока.

Не дожидаясь ответа, отключаю телефон и медленно выдыхаю. Я сделала это. Я поставила эту точку. Я должна была избавиться от последней нити, что нас связывала. Может, теперь, наконец, смогу свободнее дышать.

Она стала воспоминанием. Реальным, граничащим с сумасшествием воспоминанием. Я знала, что я не отделаюсь от ее образа в моей голове слишком быстро, знала, что за пару дней не забуду месяцы наших блядских встреч. И ведь самое обидное было то, что она даже шанса не давала. Не знаю, сколько у нее всего было таких, как я, но я была почти уверена, что я - единственная, кто ее не использовал. Да и не так уж мне и много было надо. Или много? Наверное, много. Мне нужна была она вся. А этого она дать мне не могла. Она никогда мне не принадлежала. Даже те часы, что мы проводили вместе - со мной было только ее тело. А ее душа, разум, все неосязаемое - оставалось ничьим и свободным.

Через две недели раздался звонок. Я не понимала, зачем она звонит, мы же все выяснили. Я смотрела на экран телефона, в нерешительности держа палец у клавиши принятия вызова. Ладно, мне все же интересно, что ей понадобилось от меня.

- Алло? - мой голос звучит хрипло и я готова отпинать себя за это.

- Привет. Есть время?

- Ну да. Что-то случилось? - ее голос звучит странно. И если бы я не была с ней знакома достаточно, я бы подумала, что она волнуется. Но она никогда не волнуется. Она этого просто не умеет, мне кажется.

- Помнишь ту стоянку у больницы?

- Да, - я все еще ни хрена не понимаю.

- Можешь подъехать туда?

Я смотрю на часы. Шесть вечера, суббота. Какого черта?

- Зачем?

- Боже, просто сделай это, - знакомые недовольные нотки.

- Что-то случилось? Тебе нужна помощь? - я готова часами задавать ей вопросы, если это внесет хоть какую-то ясность.

- Просто сядь в свою чертову машину и доедь до туда.

- Я никуда не поеду, если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне, - черт, мы больше не спим с ней, значит я не обязана терпеть такое отношение. Я и раньше не была обязана, конечно, но почему-то терпела.

- Ладно, извини, - вздыхает, - ты приедешь или нет? Я все объясню тебе здесь, на месте.

Трубка чуть не вываливается у меня из рук. "Извини"?! От нее?! Я смотрю еще раз на экран, чтобы убедиться, что разговариваю именно с ней. Нет, все верно. Это ее номер. Странно.

- Ладно. Я буду через полчаса, - хочу ударить себя за эту слабость, но все же соглашаюсь. В конце концов я же наверняка смогу удержать себя в узде и не сделать чего-нибудь такого, о чем потом буду долго сожалеть. По крайней мере, я надеюсь.

- Отлично, - отвечает она и отключается.

9

И я сажусь в машину и еду туда, где мы встречались в последний раз. Она стоит у своей машины, оперевшись на нее спиной. Руки сложены на груди, брови нахмурены. Я паркуюсь рядом и открываю дверь. Подхожу и тихо выдыхаю. Я слишком долго ее не видела, чтобы не отреагировать совсем. А она слишком красива, чтобы не вызвать у меня вообще никаких эмоций.

- Привет, - я все еще не понимаю, что я здесь делаю, но ловлю момент, чтобы полюбоваться ей.

- Привет. Пойдем.

Она выпрямляется и идет в сторону главного входа в больницу. Я в растерянности следую за ней.

- Куда мы идем? Зачем мы здесь? Ты заболела? - вопросы из меня сыпятся, как из рога изобилия, но я ничего не могу с этим поделать.

Она ничего не отвечает, и через пару минут мы в белом просторном зале. Она подходит к автомату, достает оттуда две пары бахил, потом идет к регистратуре, о чем-то беседует с седой бабулей в белоснежном халате и возвращается ко мне.

- Надевай, - протягивает мне бахилы и садится на скамейку, чтобы нацепить эту полиэтиленовую "обувь" на свои туфли с каблуками.

Я молча выполняю указание и, нацепив бахилы поверх кроссовок, встаю и вопросительно смотрю на нее.

Она возвращается к регистраторше и берет у нее два халата, один из которых отдает мне.

И вот мы, как две моли, поднимаемся на третий этаж. Она не говорит ни слова, а я даже не знаю, как спросить, какого хрена мы тут забыли.