Человек без маски

Дальнейшее поведение чиновника с большими звездами с каждой секундой подкупало капитана Рокотова. Он очень внимательно наблюдал за тем, кто, как ему казалось, мог определить или уже определил его дипломатическую карьеру.

Митрофанов присел за стол, расстегнул ворот драпового пальто. Рокотов невольно подался вперед, присмотрелся. Сомнений уже не было. Перед ним сидела важная персона, притом из очень серьезного заведения. Свидетельством этому была одежда. На мужчине была дорогая рубашка белого цвета и также дорогой галустк в крапинку. За пять лет пребывания в Германской Демократической Республике Андрей научился различать дешевое и дорогое, качественное и ширпотреб, особенно в одежде. Здесь он редко ошибался. Проблемы были у него совсем в другой сфере. Он до сих пор плохо разбирался в золоте, в других драгоценных металлах. В отличие от жены, она бредила днем и ночью дорогими безделушками, он был профаном в украшениях.

Его размышления тут же прервал Митрофанов. Он слегка поправил очки на своем носу, словно проверял их наличие, затем почти-по дружески произнес:

─ Андрей Петрович, не подумай, что я на одну из самых южных точек нашей необъятной страны приехал просто так, наскоком… Нет, еще раз нет… Твое личное дело я основательно изучил в Москве, потом кое-что узнал о тебе и на месте…

Он слегка провел рукой по своей груди, и громко рассмеявшись, подытожил:

─ Ты все имеешь для нашей работы. Ты молодой и бравый офицер… Ты красивый парень, да и косая сажень в плечах…

Рокотов слегка улыбнулся, но ничего не сказал. Он продолжал молчать. Его сейчас интересовало не то, что было написано в его личном деле. Интересовало его, в первую очередь, то, что о нем в столице еще не знали. Только поэтому он молчал, в какой-то мере даже равнодушничал. Митрофанов пристально посмотрел в глаза симпатичному молодому человеку и очень серьезно продолжил:

─ И еще я скажу тебе, Андрей Петрович, такие преданные люди, как ты, нам и нашей стране нужны для выполнения очень важных правительственных задач… Очень нужны, Андрей Петрович…

Рокотов не выдержал. Несколько вытянув шею, он еле слышно прошептал:

─ Товарищ полковник, честно говоря, я еще не представляю, что ждет меня в этой академии… ─ Он неожиданно поперхнулся, сильно волновался. Быстро прокашлялся и опять зашевелил губами. ─ Извините, например, я окончил академию… Где я буду потом ─ в войсках или в другом месте?

Неосведомленность капитана, в некоторой степени даже его наивность, какого-либо раздражения у полковника не вызвала. Он невольно улыбнулся. Он и сам ровно двадцать лет назад был таким же, как этот молодой человек. Он также не знал, что делали в этой академии. Шло время. Митрофанов все больше и больше набирал опыта, не только жизненного, но и как советский разведчик. Свое первое боевое крещение он получил в Чехословакии, куда были введены войска Варшавского договора. Лично сам майор Митрофанов в танке не сидел и солдатами не командовал. Он был в цивильной форме одежды и очень редко видел вооруженных участников братства по оружию. Его интересовал, как сейчас говорили, менталитет живущих в этой стране. В том, что попытка вооруженного переворота не удалась, была заслуга лично его и его сотоварищей, которые денно и нощно информировали центр о политико-моральном состоянии населения. И не только об этом…

Молниеносный экскурс в недалекое прошлое несколько омолодил полковника. Он расправил плечи и по-детски улыбнулся. Ему сейчас только двадцать пять лет и он командир мотострелковой роты в Забайкальском военном округе…

Сорокапятилетний мужчина вышел из-за стола, подошел к окну и посмотрел через стекло. Небольшая группа офицеров кучковалась возле домика, где находился дежурный по части. Затем он перевел взгляд на молодого капитана, который непонятно почему внезапно замолчал, лишь преданными глазами смотрел на того, кто стоял у окна. Митрофанов вновь сел в кресло, и постучав пальцами рук по столу, очень серьезно, даже с некоторой официальностью продолжил:

─ Товарищ капитан, наша работа очень серьезная работа… Это, скорее всего, даже и невоенная служба… Здесь требуется преданность нашей идеологии, и конечно, государственная ответственность…

Вербовщик из Москвы внезапно замолчал. Молчал и тот, кому предстояло выполнять очень важные государственные задания. Рокотов лишь иногда мимолетом бросал взгляд на мужчину, сидевшего за столом. Он молчал не только как младший по званию или по должности. Он молчал сознательно, хотел как можно больше узнать, что предстояло ему делать в будущем. Будет он это делать или нет, он окончательно еще не решил.

Он слегка приподнял голову вверх и несколько приободрился, когда до него вновь донесся знакомый голос:

─ Андрей Петрович, в нашей работе ошибки исключены… Даже маленькая, очень мизерная ошибка может привести к гибели целой системы, которая ковалась не одним поколением советских разведчиков, наших специалистов…