Человек без маски

Доверительный разговор между полковником и капитаном продолжался еще минут десять, не больше. Вербовщик из Москвы не сомневался, что молодой мужчина с голубыми глазами и со смуглым лицом осенью этого года окажется в Москве. Затем его направят в Афганистан. В дружественной стране было неспокойно…

Прощание было несколько трогательным. Вербовщик по-отцовски обнял своего кандидата и крепко пожал ему руку. Затем очень серьезно произнес:

─ Андрей Петрович, я тебя с ответом не тороплю… Идти в наше заведение ─ значит посвятить себя служению родине, отдавать себя без остатка…

Поистине собачья преданность молодого офицера придавало полковнику больше энергии для откровения. Он продолжил:

─ Андрей Петрович, сейчас иди домой или погуляй по городу… Не мешало бы позвонить и Алле Ивановне… Она должна знать решение своего мужа…

Рокотов почти не слушал наставления гостя из Москвы, который за время беседы стал ему не только знакомым, но и очень близким человеком. «Служака» витал в облаках, находился в плену грез. Быть политработником дивизионного или армейского звена он уже не хотел. Он хотел большего, жаждал государственных масштабов. Перед тем, как он закрыл дверь, до него донесся голос:

─ Андрей Петрович, завтра утром я жду твоего телефонного звонка… Даешь согласие ─ твое личное дело идет дальше…

Рокотов лихо щелкнул каблуками своих полуботинок и очень уверенно сказал:

─ Товарищ полковник, я все понял… До скорой встречи в Москве…

Вскоре капитан Андрей Рокотов оказался на высоком холме, который находился за пределами части, неподалеку от гражданского кладбища. Он снял шинель и шапку, присел на валун, округлый камень. Затем прислушался. Тишина стояла гробовая. Лишь изредка она нарушалась человеческими голосами или лаем собак, исходившим из различных частей небольшого селения. Наслаждаться тишиной или свежим воздухом молодому мужчине не предстояло. Он тотчас же окунулся в мир собственных размышлений, притом очень серьезных.

Ему предстояло определить не только личную жизнь, но и жизнь жены, которую он полюбил с первого взгляда, еще будучи курсантом…

Молодые люди встретились в одной из деревень Новосибирской области. Шестая рота заготавливала картофель для училища. Андрей зашел в сельский магазин. Купил целый ящик ситро для взвода. Едва он вышел, как встретил двух девушек. Они стояли возле входа и лакомились мороженым. Познакомились. В этот же вечер он попросил адрес у симпатичной девушки Аллы, которая запала ему в сердце. Она училась в медицинском институте…

Прогулка офицеру удалась. Он пришел к единому решению. В престижную академию идти надо. Он кое-что уже о ней знал. Многие из ее выпускников работали под эгидой каких-либо советников или атташе за границей, жили неплохо. Желание поступать в политическую академию у Рокотова отпало, отпало навсегда. Он все еще сомневался, что главный политшеф дивизии подпишет ему рекомендацию. В разведчики же ему путь был открыт, благодаря полковнику Митрофанову.

Звонить жене в Россию он посчитал бессмысленным занятием. Алла, наверняка, была у кого-нибудь в гостях. Сделать прямой звонок из Вале было невозможно. Надо было ехать в районный центр Ахалцихе и на телефонной станции заказывать переговоры. На это уходило пару часов, как минимум. Состоится разговор или нет, бабка надвое сказала. И еще. Разница поясного времени с Новосибирском составляла пять часов…

Первые вечерние сумерки уже опустились на землю, когда Андрей Рокотов вышел на главную улицу города. На пути повстречался с капитаном Виктором Еникеевым, начальником солдатского клуба. Мужчина среднего роста, едва поравнявшись со своим шефом, быстро протянул ему руку и скороговоркой произнес:

─ Андрей Петрович, наш мотострелецкий полк весь стоит на ушах… Особенно наше бабье… Все только и говорят о том, что наш замполит вскоре уедет в Москву…

Рокотов замедлил шаг, затем очень внимательно посмотрел в глаза рано поседевшего офицера. Еникееву было далеко за тридцать лет и относился он к «задвинутым». После окончания Омского высшего общевойскового командного училища пять лет сидел на взводе. Затем подался на партполитработу, начальником клуба. И здесь он особого рвения не проявлял. Рокотову частенько приходилось разыскивать капитана, который отмечался на разводе, потом исчезал в неизвестном направлении.

Он тепло поздоровался с офицером, приостановился, и очень спокойно отпарировал:

─ Говорят, что в Москве кур доят… Пошли… и ничего не нашли… Так ли я говорю, Виктор…