Человек без маски

─ Ну, что, капитан, летим в космос? Слетаем напару, а к вечеру вернемся домой и сядем за праздничный стол…

Потом, как бы невзначай, он прошептал:

─ Моя Маринка уже сбегала в магазин и купила целую котомку всякой всячины…

Вновь бросил взгляд на лежачего и вмиг осекся. Из глаз космонавта текли слезы. Колесников стиснул зубы и слегка прикусил нижнюю губу. Он только сейчас понял, что слишком сильно обидел своего коллегу. Хотя обижать его не хотел. Он точно знал, что у капитана есть жена, скорее всего была… Вчера в отделение принесли письмо на имя капитана Рокотова. Он не хотел его вскрывать, но на этом настоял начальник отделения. Ему негласно было приписано в любом случае проверять письма и записки для тех, кто находился на лечении. Офицеры были не исключением. Проверялась не только почта. Проверялись и продукты питания, которые приносили родственники для обитателей психушки. Дрогов не хотел иметь приключений, до пенсии ему оставалось четыре года. Алла очень коротко сообщала, что на своей малой родине она нашла себе друга жизни. Извинялась перед Рокотовым, что в молодости совершила ошибку. Алексей Михайлович лично сам не хотел передавать письмо, боялся навредить больному. Он отдал его старшей медицинской сестре. Она обещала передать его Рокотову чуть-чуть позже…

Результаты обследования майора Колесникова нисколько не удивили. У пациента особых отклонений со здоровьем не было. Однако он почти автоматически в своем талмуде написал: «Больной в связи с семейными неурядицами и болезнями родных, стал заметнее вспыльчив и раздражителен, допускал грубость и физическое оскорбление по отношению к сослуживцам. Имеются аналогичные случаи и во время пребывания в отделении. Требует постоянного контроля, настроение отличается крайней неустойчивостью, склонностью к реакциям отчаяния и пессимизма. Нередко плачет…».

Мужчина в белом халате отложил авторучку в сторону, призадумался. Сочинять дальше научную напраслину на Рокотова в этот праздничный день он уже не хотел. До окончания дежурства оставалось два часа. Он закрыл глаза, представил свою любимую жену Марину и своего сына Владимира, от которого он был без ума. Без ума он был и от своей маленькой дочурки Танечки, неделю назад ей исполнилось пять лет…

После расставания с лечащим врачом Андрей Рокотов сильно приуныл. Он не скрывал, что он сейчас сильно завидовал майору Колесникову, у которого сложилась семейная жизнь. Одновременно он не кривил душой и не обманывал себя. С женой ему не повезло. Находясь в ГДР, где, как ему казалось, был и неплохой достаток, его отношения с Аллой не улучшились, наоборот, ухудшились. Он часто задумывался над создавшейся ситуацией, правильных ответов не находил. Возможно, она тяжело переносила одиночество. Муж почти каждый день приходил домой очень поздно. Даже во время праздников, когда большинство офицеров и прапорщиков разбегалось по ресторанам или магазинчикам, он торчал сначала в роте, потом в батальоне.

Все служил, надеялся сделать хорошую карьеру. Шесть лет пролетели незаметно. Высокой должности Рокотов не имел, орденов также. Две юбилейные медали получил не только он один, их вручали и тем, кто не просыпался от запоя. Из-за бугра супруги приехали почти голыми: ни машины, ни сервизов, не говоря уже о деньгах. Здесь, как считал Рокотов, вина в большей степени ложилась на его супругу, она значительную часть его зарплаты просаживала на золотые изделия. Она бредила ими днем и ночью, в любое время года.

В грузинском городке Вале Алла Рокотова пробыла недолго. Сославшись на сердечную недостаточность, причиной этому она считала высокогорье, она поехала к своим родителям. Андрей ей не перечил. Знал, что все бесполезно. Слезно просить боевую подругу остаться или в очередной раз объясняться ей в любви, было не в его правилах. Ошибку он сделал лично сам, и никто иной. Лично сам он и хотел ее исправить. Псих Рокотов подспудно ждал семейной развязки. Детей у них не было, что его сильно радовало. Он не хотел, чтобы его сын или дочь жила с чужим дядей и называла его отцом. Это его страшило, как страшило и то, что после недельного пребывания в психушке он все еще не знал свою «статью». В том, что ему ее пришьют, он нисколько не сомневался. Увольняться по «головной коробке», так он называл свою голову, он не хотел…

После обеда Рокотов присел к телевизору. Неожиданно кто-то подошел к нему сзади и положил руку на его плечо. Он повернулся и замер. Перед ним стояла старшая медсестра Ольга Ивановна, она вчера оказывала ему помощь. Он быстро привстал с табурета и улыбнулся, нестолько от появления женщины, а сколько от ее естественной красоты. Коркина была в белой кофточке с длинными рукавами и в короткой юбке черного цвета. Ее белые волосы были несколько завиты. Мужчина в коричневой робе очень медленно отвел вгляд в сторону, таращить глаза на красивую женщину посчитал неприличным делом. Хотя про себя уже отметил, что ее губы были накрашены перламутровой помадой, подведены ее ресницы и брови…