Человек без маски

Извинение красивой женщины, которое чем-то напоминало мольбу, у офицера вызвало смех. Он широко улыбнулся и спокойно произнес:

─ Таня, Танюшка… В этом мы с тобой нисколько не виноваты… Это наши сердца говорят…

Чмокнув блондинку в щечку, он в том же тоне продолжил:

─ Не только наши сердца, но и наши души…

Несколько не то духовное, не то земное объяснение военным произошедшего, который был симпатичен Татьяне Козловой, вызвало у нее радость. Она всплеснула руками, словно от чего-то очистилась, и опять стала поправлять прическу. Рокотов стоял напротив женщины и очень пристально ее рассматривал. Его сердце и душа ликовали. Он нисколько не сожалел, что хоть какие-то мгновения он был в объятиях стройной и одновременно очень нежной женщины. Он также не сомневался, что она являлась женой офицера. Ахалцихе, как и Вале, были закрытыми районами. Въезд только по специальным пропускам. Русские женщины в основе своей были женами военнослужащих.

Андрей взял Татьяну за руку и провел ее через вокзальный домик. Они вышли на центральную улицу. Вскоре оказались у Дома офицеров. Рокотову это место до боли в сердце было знакомым. Отсюда сорок дней назад началась его эпопея в психушку. Сейчас ему было не до тягостных воспоминаний. Он переживал за спутницу, которая за время мимолетного знакомства очень многое для него сделала. Стало холодать. Офицер снял с себя китель и накинул его на плечи женщины. Она не противилась этому. Затем он осторожно взял ее за талию и прошептал ей на ухо:

─ Танечка, я вижу тебе сейчас очень трудно… Однако надо держаться, такова жизнь у наших боевых подруг…

Сначала блондинка прореагировала на это с пониманием. Она утвердительно кивнула головой, затем неожиданно рванулась вперед. Пролетела, словно лань, несколько метров, остановилась. Развернулась, и увидев перед собою несколько оторопевшего мужчину, с иронией в голосе произнесла:

─ Ну, а что же нам, боевым подругам, остается делать? Только ждать… Ждала четыре года, когда окончил училище… Сейчас жду опять…

Сказать что-либо еще она была уже не в силах. Слезы все больше и больше ее душили. Рокотов обнял за плечи плачущую женщину и стал осыпать поцелуями ее лицо. Через некоторое время она успокоилась. Они вновь взялись за руки и направились к пятиэтажному дому, где жили офицерские семьи. Неподалеку от дома Козлова остановилась и очень решительно сказала:

─ Андрей, дальше меня не провожай… Не хочу, чтобы обо мне распускали языки… Да и Андрюху моего позорить не хочу…

Она слегка провела рукой по щеке бородача и еле слышно прошептала:

─ Ты и мой Андрей, чем-то друг на друга похожи, даже во многом…

Потом засмеялась, и состроив невинную рожицу, с гордостью в голосе произнесла:

─ Андрей, ты даже и не знаешь, что будет, когда мой суженый вернется из командировки… Не знаешь, я уверена на все сто процентов…

Рокотов улыбнулся и развел руками. Его недоуменное лицо только прибавило озорства блондинке. Она вплотную подошла к офицеру и резко выбросила вперед правую руку. Затем почти на полном серьезе его спросила:

─ Товарищ гвардии капитан, почему на моей руке нет обручального кольца?

Рокотов некоторое время находился в растерянности, словно мальчишка. Козлова широко улыбнулась, оскалив при этом белые зубы, и еле слышно провоковала:

─ Приказываю Вам, товарищ гвардии капитан, отвечать…

Бородатый мужчина не столько от нежного голоса женщины, а сколько от внезапно появившегося интереса, также шепотом ответил:

─ Товарищ майор, мне не велено это знать…

Татьяна весело прыскнула себе в кулак и почти по-детски произнесла:

─ Мой Андрейка сказал, что после его возвращения мы вновь поженимся, закатим пир на весь мир… Наши обручальные кольца лежат в серванте…

Прощание почти незнакомых людей было очень теплым. Они вновь обнялись и расцеловались. Офицер перед тем, как женщина скрылась из виду, очень громко прокричал:

─ Танюшка, держись… Веселой тебе и твоему мужу свадьбы… Будьте счастливы…

В его глазах были слезы. Он лично сам не поймал свою птицу-счастье. Он искренне желал удачи тем, кто намеревался поймать эту птицу в очередной раз…