Человек безумный. На грани сознания

Авторы, имя им легион, пишущие сакраментальные фразы про «трехлетний интеллект», сами напоминают шизофреников, застрявших в дедушкином сне. Большинство антропологов именно таковы. Забавно, что их собственное творчество не приводит этих авторов к развитию у них самих 4-летнего интеллекта. Вопреки очевидным фактам, они пишут как аутисты, замкнувшиеся на собственных фантазиях и непроницаемые для опыта.

Ф. Бэкон в свое время обозначил живущие в сознании «четыре призрака», мешающие научному познанию. Первый – это «призрак рода»: познанию мешает собственная природа человека. Этот призрак в данном случае «работает» вовсю. Ученый думает: вот я такой весь нормальный, как можно думать, что мои предки были шизофрениками? Ему легче думать, будто обезьяны поумнели мало-помалу, чем предполагать инверсию психики, сломавшую адаптивные рефлексы нормальных животных и породившую антиадаптивную расщепленную психику.

Его почти не заботит, что первый вариант невозможен, много раз исследован и дал отрицательный результат. Он буксует, но не хочет видеть дорогу с выездом. Он не хочет видеть, что второй вариант дает результаты. Психоаналитическое лечение шизофреников и аутистов в группах, особенно с использованием сказок, часто позволяет внедрить в их психику установочные файлы логического мышления, социализировать их. Люди излечиваются, или хотя бы болезнь отступает на время, к больным приходит самосознание и желание общаться, и логика. От сумасшествия есть путь к нормальному мышлению человека, от обезьяньих рефлексов – нет.

Второй призрак – «призрак площади»: боязнь выйти за рамки общего дискурса, попасть в число маргиналов и отщепенцев. Отсюда отсутствие научной честности и теоретической совести.

«Императив теоретической совести, необходимость преодоления благопристойной пошлости выражается в разных формах практически всеми глубокими мыслителями середины XX в., – пишет философ К. С. Пигров. – Так М. Хайдеггер выписывает из Э. Крика в свои «Черные тетради»: «Неизбывная опасность благопристойной пошлости в духовном»… «Благопристойная пошлость» и «общепонятность мелкотравчатой суеты» внутренне связаны с «человеческой комедией»… «Бездарность и пошлость – это, по сути, одно и то же, но главное, пожалуй, состоит во внутренней связи пошлости и лицемерия. Дело не в том, что автор не может сказать чего-то нового. Дело в том, что, говоря банальности, он лицемерно выдает их за некоторую мудрость. Мол, не только «так можно», но «так и нужно», – «так все делают» (Пигров, 2018. С. 146, 147).

Когда я читаю труды антропологов-симиалистов, взявшихся рассуждать о духовном, о сознании, о языке, у меня остается именно такое впечатление: благопристойная пошлость в духовном и патологическое отсутствие теоретической честности.

Глава V Четвертый краеугольный камень: гипнотическое состояние

Бехтерев и его окрестности

Выше говорилось о новом направлении исследований В. М. Бехтерева в поисках истока сознания после «Объективной психологии», когда он сделал вывод о невозможности добраться до истока через рефлексологию. Он был первым, кто четко сформулировал новую «дорожную карту» – исследовать то, что человеческое Я не контролирует: психопатологии, сны, гипнотические состояния. Идя вслед за Сеченовым не по простому, лженаучному пути, по которому пошли примитивные рефлексологи и бихевиористы, он поставил задачу создания новой науки, которая в перспективе могла соединить рефлексологию и психологию, благодаря изучению неконтролируемых состояний психики. При этом он мыслил, что в будущем, когда появятся новые технические возможности, можно будет изучать психику также и в состоянии, когда ее контролирует человеческое Я. Сейчас такая возможность есть, благодаря ПЭТ, МРТ, ЭЭГ. Но во времена Бехтерева ее не было, поэтому он был прав, когда написал, что в объективной психологии нет места процессам сознания, что это дело будущего.

Наука, которую он называл «психорефлексология», сейчас существует, называется «психофизиология» и является базисом всех когнитивных наук. Основоположником ее является великий русский ученый Владимир Михайлович Бехтерев. Павлов был все-таки в большей степени физиологом. Шеррингтон и Кречмер были психофизиологами, но они отстают от Бехтерева на целое поколение. В самом начале XX в. задачу создания психофизиологии озвучивал только Бехтерев.

В «Объективной психологии» Бехтерев ввел понятие «сочетанные рефлексы», как такие сочетания рефлексов, которые возникают в качестве реакции на стрессовый фактор и могут долго не проявляться, пока вновь не сработает какой-либо стрессовый фактор. Однако подспудно, неосознаваемо, сочетанные рефлексы, коренящиеся в глубинах психики, влияют на поведение человека, которое часто кажется необъяснимым, немотивированным обстоятельствами. Ничего не напоминает? Да, это знаменитые «комплексы» Фрейда, который просто перевел выражение Бехтерева на язык, понятный западному человеку. «Комплекс» – это буквально «сочетанность».