Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Когда мы переходим от чисто первобытного состояния к более высокому уровню культуры, на котором накопление собственности, и особенно земельной собственности, стало мощным инструментом социального и политического влияния, мы, естественно, обнаруживаем, что везде, где сохранялась древняя матрилинейность, она, как правило, повышала статус и достоинство женщины. Ее возвышение наиболее заметно в аристократических семьях, где она либо сама обладает властью, а также частной собственностью, либо, по крайней мере, передает их своему супругу и(или) детям. Но этот социальный прогресс женщин никогда не заходил так далеко, чтобы поставить мужчин в целом в подчиненное положение. Даже там, где матрилинейность в отношении происхождения и собственности преобладала наиболее явно, фактическая власть обычно, если не всегда, оставалась в руках мужчин. Исключения, без сомнения, имели место; время от времени появлялись женщины, которые исключительно силой характера в течение какого-то времени влияли на судьбы своего народа. Но такие исключения редки, и их последствия преходящи; они не влияют на истинность общего правила, согласно которому человеческое общество управлялось в прошлом и, поскольку человеческая природа остается прежней, вероятно, будет управляться в будущем, главным образом, мужской силой и мужским интеллектом.

Теория гинекократии на самом деле является построением излишне мечтательных и необъективных умов. И в той же степени является химерой идея о том, что в матрилинейных обществах (народ кхаси и др.) преобладали богини, это придумано женщинами. Если бы женщины создавали божеств, они, скорее всего, придали бы им мужские, а не женские черты. Великие религиозные идеалы, которые навсегда запечатлелись в мире, по-видимому, во всех случаях были продуктом мужского воображения. Мужчины создают богов, а женщины поклоняются им. Сочетание поклонения предкам с матрилинейностью дает простое и вполне достаточное объяснение превосходства богинь над богами в обществе, где преобладают такие условия. Мужчины, естественно, отводят первое место прародительнице, от которой они ведут свое происхождение. Для объяснения этих фактов вовсе нет нужды прибегать к нереальной гипотезе о преобладании женского воображения над мужским.

Идея того, что при матрилинейной системе родства женщины правят мужчинами и создают богинь, которым они поклоняются, столь невероятна сама по себе и столь противоречит наблюдаемому опыту, что едва ли заслуживает обсуждения несмотря на то серьезное внимание, которое уделяют этому вопросу. Но когда мы, как и следует, рассеиваем этот умозрительный туман, мы остаемся лицом к лицу с неопровержимым фактом широкого распространения матрилинейности, то есть социальной системы, которая ведет происхождение и передает собственность не по мужской линии, а по женской. Разумно предположить, что социальная система, столь широко распространенная и глубоко укоренившаяся, должна была повлиять на религию народов, которые ее исповедуют, особенно если мы вспомним, что в примитивных сообществах взаимоотношения богов обыкновенно отражают социальные взаимоотношения их приверженцев.

LVII. Проблема экзогамии. Общее решение [66]