Человек дождя

   А Рен наверное и вовсе не умел. Сломай он себе руку, в тот момент когда Изумо порежет палец, ведь забудет про всё на свете, ринется спасать, перевязывать, забудет про собственную боль, начнёт хлопотать как наседка, и это смешно временами, смешно и паскудно понимать. Знать, что нельзя этим пользоваться. Должен был отпустить, а отпустить не может и вот теперь...Ничего и не изменилось особо. Изу готов был в ход все уловки и приёмы пускать, а тут даже и пускать не приходилось. И непонятно, что содержится в голове Рена. Какая лава внутри кипит, что за компот там сейчас вариться? Не расскажет, не объяснит, не продемонстрирует.

   Точно так же как Изумо, каждый из них жил своими пониманиями, как справляться со всем этим. Чем могли, делились, всё остальное предпочитали не вываливать.

   - Я не знаю, Рен, - с тяжёлым вздохом отозвался Изу.

   Он курил и стряхивал пепел на ковёр, но теперь и ему и Рену было на это наплевать. Они сидели, обнявшись, странно близкие, странно далёкие, перехватывали друг у друга затяжки.

   На тумбочке стояла початая бутылка вина к которой оба прикладывались из горла, без желания бежать за бокалами, пепельница оказалась доверху полна хабариков и в спальне было не продохнуть от дыма. Даже открытое окно не спасало.

   - Откажусь работать на организацию, меня уберут. Но перед этим доберутся до тебя. Я всегда ходил по лезвию бритвы, просто теперь это лезвие стало очень тонким.

   - Это из - за меня? - глухо спросил Рен.

   Изу затушив сигарету, привлёк его к себе.

   - Из - за меня. Наёмный убийца не должен иметь близких связей. Это делает его уязвимым. Я нарушил это правило. Во всём только моя вина.

   - Ты сожалеешь?

   - О чём? О том, что мы вместе? Нет. Повторись всё снова, мой выбор не измениться. Сожалею только о смерти Азуми. Это то, о чём я буду скорбеть, имею на это право или нет, но...

   Рен закрыл его губы поцелуем.

   - Не надо, - попросил он. - Не говори об этом. О ней...Не надо.

   - Я люблю тебя, Изу. Даже если это так больно, любить тебя. Господи, как бы я хотел изменить всё! - простонал он. - Но когда ничего нельзя изменить, надо принять... И от этого мне больно. Потому что я не могу это принять. И изменить не могу.

   - И я не могу. Мечтал подарить тебе весь мир, а всё что способен дать, только боль. И сейчас продолжаю причинять её тебе. - проговорил Изу потерянно. - Так паскудно...Голову отключить нельзя.

   - Могу по башке дать и вырубить... - мрачно пошутил Аллен и закрыл ему рот ладонью. - Хватит. Не будем поднимать... Попробуем. Мы встряли... Надо думать как выбираться. Тебя как из этого вытащить.

   Изу коснулся губами его ладони, и мягко перехватив, бережно перецеловал пальцы, один за другим, от костяшек до каждой фаланги.

   - Вытащимся, Рен. Я нас вытащу. Обещаю. Я придумаю способ. И когда придумаю, знаешь, что сделаю самым первым...

   - Что?

   - Встану перед тобой на колени. И буду стоять столько дней, сколько понадобиться, что бы ты смог меня простить.

   - Шутишь?

   - Нет. Я втянул тебя в жуткие вещи, причинил много зла. Я ничего не могу изменить сейчас. Ни компенсировать, ни исправить, только сожалеть и просить прощения, но ...Это слова. Без поступков - слова ничто. Поэтому я не скажу, я сожалею сейчас. Скажу это позже, когда придёт время. И не буду ожидать, что ты сможешь меня простить, но я постараюсь сделать всё возможное для этого.

   Рен молчал несколько томительных долгих секунд.

   Сато не ждал ответа, он знал, что Аллен понимает. Но ему было важно донести до него, что понимает и он сам.

   - Ты прав, - медленно проговорил Рен, не сразу, видно было, что он действительно думает над этим. - Не знаю, придётся ли тебе стоять на коленях. Может и придётся. Я мог бы сказать, не говори подобных вещей, но я так не скажу. Рад, что ты это понимаешь. Ты сделал мне больно. Настолько больно, Изумо, что возможно однажды я пожелаю, что бы ты за это расплатился со мной. Не знаю, что станет ценой, которая меня удовлетворит. Может быть, на свете не будет такой цены, и я никогда не смогу тебя простить. Мы будем вместе, но смерть Азу, всегда будет стоять между нами. Возможно со временем, смогу простить, но не раньше, чем перестану болеть внутри...Я знаю, что ты сожалеешь, Изу. Знаю. Поэтому не надо оправдываться передо мной. Для меня это всё равно ничего не изменит. Ты просто это прими и я приму. Так как есть.

   - Я тебя сильно поранил? - помолчав спросил Изумо, приняв всё точно так как сказал Аллен, понимая, что прощения не будет. Действительно не будет. Оставалось лишь надеется, что он сумеет это сделать однажды, со временем. И молиться, что бы в их отношениях ничего не изменилось. Но глупо было на это надеяться. Подобные вещи всегда оставляют след, шрам внутри.

   - Нашёл о чём беспокоиться, - прошептал Рен обнимая его, и прижимая к себе крепко - крепко, и от этого движения, от этого объятия, от этой огромной целительной доброты, Сато стало окончательно паршиво.

   - Я чудовище! - простонал он через зубы. - Какое я чудовище. Мой истинное отражение....Азу всё показала как есть.